Киндер-сюрприз для декана. Джина Шэй

дивное знакомство по совершенно необъяснимым причинам. Никогда не замечал в себе тяги вот так вот трепаться с чужими детьми, но вот сейчас желание такой силы, что прикусить язык просто не получается.

      – Калолина Юйевна, – ужасно важничая и неожиданно развернуто сообщает малышка, солидно пряча лапки за спину.

      И ведь правильно важничает. Имячко-то замудренное, длинное, да еще и с отчеством, а ей на вид – года два. Не все её сверстники в её возрасте слово «пингвин» сказать могут.

      Повезло какому-то папе Юре, однако. Такая красота у него по дому топает.

      – Извините, пожалуйста, – родительница «потеряшки» наконец до нас добирается и устало опирается на спинку скамейки, – Кара, отпусти дядю. Ты его испачкала.

      – Кафетой, – соглашается малышка и осторожно, пальчиком трогает шоколадное пятно на моем колене.

      – Да-да, конфетой, золотко, – рассеянно кивает женщина и заглядывает в сумку, проговаривает уже для меня, – сейчас, подождите, у меня были салфетки.

      – Это не страшно, – мне не хочется её напрягать, но она категорично покачивает головой.

      – Нет, нет, сейчас я найду. Подождите только. И не давайте Карамельке вас снова пачкать, она может.

      – Значит, тебя зовут Карамелькой, – перевожу взгляд на малышку, которая не торопится ни на горку, ни на качели, – что тут скажешь, тебе подходит. Настоящая конфета.

      – Де кафета? – с совершенно непередаваемым детским акцентом озадачивается прелесть.

      – Кара, никаких больше конфет, – строго откликается женщина, забираясь рукой явно на самое дно своей сумочной преисподней, – твоя мама меня съест, если ты сладкого переешь.

      Мама?

      А я-то думал…

      – Карамелька…

      Резкий оклик перебивает мои мысли. Резкий оклик будто служит ударом во внутренний гонг.

      Холера…

      Ошибиться нереально.

      Увы, я точно знаю, на кого настроены все мои внутренние датчики.

      Она-то тут откуда?

      Она пролетает сквозь кусты, забив на цепляющиеся за платье веточки.

      Она сгребает малышку в охапку и отпрыгивает вместе с ней от меня, будто я могу отравить одним только косым взглядом.

      Немые сцены бывают разными.

      Бывает и такая.

      Я смотрю на Холеру, мягко говоря, охреневая. Что она тут устроила? За каким чертом она хватает чужого…

      Щелк…

      Будто невидимый пазл встает на нужное место, и до меня медленно начинает доходить.

      Перевожу взгляд на стоящую рядом со скамейкой и вытаращившуюся на внезапную Холеру женщину. Господи, какой же я идиот…

      Да, я не общался с матерью Холеры по учебе – во время старого скандала в учебной части горло драл её батюшка, но… Они так похожи, что то, что я не понял их родство – действительно маркер космической моей тупости.

      – Мама, мы уходим, – голос Холеры неожиданно дрожит, и сама она не двигается с места.

      – Катя, подожди, я обещала дать мужчине салфетки. Каро его испачкала, – Иванова-старшая укоризненно