Лев пустыни. Юлия Галанина

кляня все на свете, попыталась идти плавно.

      – Это плавно? – охнула Фатима. – Твой браслет звенит, как дырявое ведро! Люди будут убегать с твоей дороги! Они будут думать, человек, больной проказой, ковыляет! Ты должна звенеть браслетом так, чтобы господин не видел тебя, а уже думал: «Мой золотой цвэточэк идет!» И его второе сердце тянулся бы в твою сторону, как магнит к железной горе!

      Впечатлительная Жаккетта ойкнула и, споткнувшись на ровном месте, упала.

      Кувшин разлетелся вдребезги.

      – Масрур, давай новую посуду! – невозмутимо сказала Фатима. – Ослик плохо видит дорогу. Пусть разобьет хоть все кувшины в доме, – возьмем еще у соседей, но дело сделаем!

      Масрур убрал черепки и принес новый кувшин.

      – Иди, мой цвэточек! – командовала Фатима. – Так, так, нога плавно, спина прямо. Завтра повесим тебе браслеты еще тяжелей! Все украшения, что будут висеть на тебе – это твое неотъемлемое имущество по Закону Аллаха. Поэтому висеть должно много. Я делаю из тебя дорогую женщину!

* * *

      Вечер, все-таки, настал.

      Жаккетта, уставшая больше, чем если бы она пахала в поле, без сил свалилась на свой тюфяк.

      А свежая, как только что испеченный пончик, Фатима продолжила сказку:

      – Матушка Ала ад-Дин взяла блюдо и пошла в диван султана. Там она стала в уголок и простояла все время, пока султан принимал людей и разбирал их жалобы. И женщина ничего не сказала султану.

      И пошла домой.

      Ала ад-Дин увидел полное блюдо и печаль охватила его сердце.

      Но матушка сказала: «Я ничего не говорила султану. Пойду завтра».

      И ходила так семь раз, и все стояла в уголке.

      Наконец султан заметил, что одна бедная женщина приходит в его диван, стоит в уголке и ничего не просит.

      Он велел везирю позвать эту женщину.

      «Что тебе надо?» – спросил султан. – «Почему ты так долго ходишь, но не говоришь своей просьбы или жалобы?»

      «О, царь царей!» – говорит мать Ала ад-Дина. – У меня есть к тебе просьба, но молю, обещай, что ты пощадишь меня, какой бы странной она не была!»

      Султан удивился, но доброта его была беспредельна.

      И он сказал: «Пощажу! Говори!»

      «О, царь царей, владыка времени!» – говорит женщина. – «Мой сын, Ала ад-Дин увидел твою дочь, царевна Бадр аль-Будур и попал в сети любви! Он совсем потерял голова! И послал меня, чтобы я посватала твою дочь за моего сына Ала ад-Дин, иначе он умрет!»

      Султан развеселился и засмеялся.

      Только везирь смотрел на мать Ала ад-Дина, как коршун на змею. Он сам сватал своего сына за царевну.

      «А как твой сын увидел мою дочь?» – спросил султан, утирая слезы концом тюрбана.

      «Он смотрел в щелку двери бани!» – сказал мать Ала ад-Дин, обрадованная, что султан не велит ее казнить.

      И султан засмеялся еще громче.

      «А что ты прячешь под платком, бедная женщина?» – спросил он.

      «Мой сын Ала ад-Дин посылает тебе это в подарок!» – сказал женщина и снял платок с блюда.

      И султан проглотил свой смех.

      Таких