Шелест ветра перемен. Ирина Ярич

возьмите меня на охоту, – жалобно попросил мальчик.

      – Возьми его, Собимыслюшка, при случае, – попросил дед.

      – Коли метели не будет приедем к вам с Ягодкой, апосля на охоту пойдём, – пообещал он.

      – Ура! – вдвойне обрадовался подросток.

      – Нежа, – обратился Ждан к старшей девочке, – Не забидите Ягодку, пока мы будем в лесу рыскать?

      – Не-е, дядя Ждан, – поспешила ответить та.

      Собимысл и Ждан встали, собираясь уходить. У печки Гроздана встрепенулась, суетливо завозилась и крикнула вдогонку.

      – Скоро варево поспеет, отведайте с нами.

      Но она так произнесла эту фразу, что у гостей аппетит пропал. Они поблагодарили за предложенное угощение и поспешили выйти. Ослепительный свет зимнего дня ударил в глаза. Они с облегчением вдохнули свежего воздуха.

      Мальчик попросил мать и деда разрешить ему проводить гостей.

      – Ступай, Ячменёк, проводь их, – одобрил Дюжен. А мать равнодушно махнула рукой.

      Дед хотел, чтобы внук чаще общался с гостями, у них ему есть чему поучиться, не то, что у непутёвых отца и дядьки.

      Ячменек догнал Ждана и Собимысла и попросил передать Ягодке подвеску на кожаном шнурке. На деревянной подвеске искусно вырезан олень с ветвистыми рогами.

      – Дед сработал? – спросил Ждан.

      – Сам. Дед научил.

      – Добре! Малец-то мастеровой! – похвалил его Собимысл, восхищаясь резьбой, улыбнулся и добавил, – Жди нас с Ягодкой. Пока же, – и повернулся к Ждану, – сынок нарубим лапника, – и, направляясь к елкам уже, сопровождавшему их мальчику, – Ячменёк, отнеси ветки в землянку, брось на пол, дух у вас поганый, заболеете. Когда эти подсохнут, ты насыпь новых.

      Тот кивнул, готовый выполнить любой наказ Собимысла и Ждана, так как очень почитал их.

      Отец и сын направились к дому разными дорожками, прокладывая лыжню по истинным и ложным тропам. Задумчивы и печальны их лица, им жаль детей, таких неухоженных, будто не родные матери, а равнодушные мачехи их растят, жаль старика, который и обстирывает себя сам, будто у него нет невесток, и заботиться о внучках и внуке, словно нет у них отцов. Только из-за детей и старика они приходят к ним.

      Когда Ждан осенью впервые приблизился к их шалашу, дед невдалеке копал, время от времени ругая кого-то и потрясая кулаком в сторону густой и высокой травы. Потом оказалось, что там его сыновья тискали жён, не заботясь о крове на зиму. А уже холода подступали, а его сыновья рыли медленно и вяло. Жалея детей и деда, Ждан и Собимысл помогли выкопать им просторную землянку.

      Дюжен не мог нарадоваться на нежданных помощников и постоянно благодарил их и богов, которые ему их послали. Иногда жаловался им на сыновей. «В кого они таки не пойму. Я и мать их покойная никогда от работы не бегали. Они же негалюбы. Проси их, грози им – акы глухие. Як бы внучков не испортили, токмо ими и живу. А сыновья и сыновки9 – наказанье богов, за что не ведаю. Одни ленивы, другие похотливы.

9

Сыновки – невестки, снохи