Яблоко транзита. Хаим Владимирович Калин

перечитывал статью Алекса Куршина, о существовании которого до вчерашнего дня не подозревал. При этом нечто смутное пробудило название газеты, опубликовавшей статью Куршина – Каспаров.ру. Будто фамилия одного из среднеазиатских царьков, чьи имена у Холмгрена не откладывались, но щелчок смс-сообщения зажевал эту гипотезу.

      В общем и целом, текст малоизвестного публициста, сколь бы исключителен он ни был, шансов удостоиться внимания Холмгрена не имел. В первую очередь потому, что не принадлежал к общепризнанному лидеру мнений. Более того, он даже на его столе не оказался бы – служба комплектовалась опытными, тонко разбирающимися в аппаратной казуистике аналитиками.

      Между тем тремя днями ранее Пол Стеймацки, сотрудник русского сектора службы, в тексте Куршина рассмотрел второе дно, которое на поверку и вовсе оказалось многослойным. Запрос Пола в ЦРУ имел мгновенный отклик: «Алекс Куршин, независимый аналитик – приближенный президента РФ. Его выкладки последнему представляют огромный интерес. С упомянутой статьей Куршина мы знакомы, готовим даже Белому дому докладную записку по ней. В целях экономии времени и усилий готовы, поделившись знаниями и кадрами, этот раздел разработки вам уступить».

      Расквитавшись с чтением, Бретт Холмгрен некоторое время перебирал свои впечатления, основательностью не отличавшиеся. Российскую проблематику он недолюбливал, находя ее неподдающейся традиционным оценкам. Не принимал он и российский властный бомонд, отвращавший дешевым высокомерием и неотесанностью. При этом в мировой иерархии о рангах Россия занимала уникальную нишу как носитель второго по мощи арсенала уничтожения.

      В последние годы, начиная с покражи Крыма, Россия впала в истерию, «орошая» пространство дипломатии и СМИ своей версией бесноватости. И незаметно заскочила в стан сомнительных с позиций демократии режимов, а то и откровенных изгоев, где даже такие традиционные союзники России как Казахстан и Беларусь, персоналистские диктатуры, держали от нее некоторую дистанцию.

      Те или иные культурно-идеологические коллизии не могли, однако, нивелировать исключительный профиль России. В особенности, если речь шла о Проблеме-2024, обретшей в 2020 г. аномальные, чуть ли не апокалиптические черты. Так что статья Куршина, которая прочерчивала для 2024 г. новую расстановку, требовала, как минимум, трубить полный сбор. Что и было сделано. Вскоре перед Бреттом Холмгреном рассаживались глава сектора России Пол Стеймацки и Энди Стецько, куратор досье «Алекс Куршин» в ЦРУ.

      – На правах гостя коллега из Лэнгли выступит первым, – объявил хозяин кабинета, обменявшись приветствиями. – Хотелось бы увидеть феномен в развитии…

      Энди Стецько, ветеран сюжета, мимически изобразил, что он будто не против, но собраться с мыслями не помешает. Пожевав губами, все же начал:

      – Понимаете, этот Алекс Куршин большой оригинал. Казалось бы, эксцентрика и серьезная аналитика несовместимы, но в его случае первое – питательная среда, витаминизирующая второе, и без того незаурядное. Между тем его буффонада,