Родиния. Тайны бытия. Василий Арсеньев

накинулась на сына мать. – Недавно только болел… Тебе, между прочим, давно уже пора спать. Марш, в свою комнату!

      Андрею не понравилось, что Вера кричит на своего ребенка, хотя мать и имеет на это право.

      – Завтра поиграем с тобой, – сказал Ковалев, провожая мальчика в его спальню.

      – Мне иногда становится не по себе от того, что он говорит, – призналась Вера, когда они прошли в гостиную.

      – А что он говорит? – удивился Ковалев, присаживаясь в кресло. – Ему ведь только четыре года!

      – Да? А рассуждает он почти как взрослый! Однажды заявил мне, что видел отца…

      – Отца? Как это?

      – А вот так. Говорит, он – в раю… Надо же такое придумать!

      Андрей вспомнил Дмитрия Вяземского, как тот вынимал пулю из своей груди, – чтобы спасти другого человека от наказания.

      – А, может, так оно и есть? – задумчиво проговорил он.

      – И ты туда же, – неприятно засмеялась женщина, и в ее глазах вдруг блеснули слезы. – Прошло уже пять лет, как его не стало… А я его вижу каждый день!

      – Ты его видишь в своем сыне? – догадался Ковалев. Она промолчала, отвернувшись в сторону.

      – Ладно, пойду, разогрею ужин, а то все уже остыло. Ты пока можешь посмотреть телевизор, – быстро проговорила Вера, оставляя его одного. Когда она вернулась назад, нашла своего гостя спящим в кресле, но не стала его будить.

      Весь следующий день за окном лил дождь как из ведра, и они не выходили из дома. Ковалев возился с ребенком, учил его управлять машинкой, подаренной накануне, и сам давал мастер-классы, вспоминая свое детство, в котором, правда, не было таких игрушек.

      Глядя на то, как сорокалетний мужчина катает по всей квартире игрушечный автомобиль, Вера качала головой: «Взрослый ребенок!» Но вот, наконец, машинка остановилась, не трогаясь с места. Ковалев осмотрел ее со всех сторон, еще раз покрутил рычажки на пульте управления. Без толку!

      – Китайское фуфло, – с досады выругался Ковалев, огорченный тем, что игрушка, которую он купил в подарок, сломалась в первый же день.

      – Не расстраивайся, дядя Андрей. Мама мне новую купит, – проговорил Ваня, утешая его. Ковалев взглянул на бледное болезненное лицо мальчика, испытав вдруг к нему такую жалость, что сердце защемило в его груди.

      – А знаешь что, чемпион? – сказал он, убирая машинку обратно в коробку. – Давай мы с тобой потеплее оденемся и сходим в супермаркет! Ты выберешь себе все, что захочешь. А, кроме того, купим что-нибудь вкусненькое… Как ты на это смотришь?

      Мальчик отрицательно мотнул головой и сел за стол, принявшись что-то рисовать.

      – Почему? – удивился Ковалев. – Это из-за дождя? – и снова он увидел все тот же кивок. – Тогда что?

      – Не хочется, – чуть слышно отозвался Ваня.

      – Понятно. А что ты рисуешь? – осведомился Ковалев, приближаясь к столу. Но мальчик не позволил ему взглянуть на свой рисунок, закрыв его рукой: «Еще не готово».

      – Может, тогда поиграем в прятки? – предложил Ковалев.

      И тогда Ваня, перевернув лист бумаги обратной стороной, пошел в другую комнату – прятаться.