Господа офицеры. Борис Васильев

влечение, а затем отправить в Псков под крылышко единственной тетушки и под надзор пансиона. Тогда бы она окончательно перестала тревожиться за ее судьбу и могла бы спокойно заняться младшими. Она шла к цели напрямик, нимало не заботясь о тех, кого наставляла и направляла, а то, что ее слушались, льстило самолюбию и укрепляло в представлении о собственной прозорливой непогрешимости. «Надо быть твердой, – убеждала она сама себя. – Твердой и решительной, только так я смогу уберечь их от греха и возмездия. Только так, но, Господи, как это трудно!..»

      На следующее утро Маша и Владимир выехали в Смоленск.

3

      Владелец парового катера, с виду чрезвычайно добродушный, а на деле прикрывающий добродушием цепкую жадность австриец, которого осторожно показал Олексину Этьен, согласился предоставить судно на прежних условиях. Быстро сторговавшись о цене и сроках, они направились в контору и здесь встретили непредвиденные осложнения.

      – Нужно поручительство, господин Олексин. Вы не подданный Австро-Венгрии.

      – Я плачу наличными.

      – Да, но не стоимость судна, а только его фрахт.

      – Хозяин согласен.

      – Таков закон, господин Олексин. Ищите поручителя.

      Раздосадованный Гавриил ничего не сказал французам: владелец обещал разыскать поручителя. В поисках его Олексин целыми днями мотался по Будапешту, возвращался поздно усталым и раздраженным.

      – Гаврила Иванович, гость у нас!

      Захар встретил его у дверей номера с чайником в руке: самоваров в гостинице не водилось. Был вечер. Олексин весь день прождал обещанного поручителя, не дождался и пребывал в отвратительном настроении.

      – Гони всех в шею.

      – Ни-ни, ни под каким видом! – широко заулыбался Захар. – Гость больно дорогой, не пожалеете.

      И распахнул дверь, пропуская поручика. В комнате у стола сидел молодой человек. Увидев Гавриила, встал и шагнул навстречу:

      – Ну, думал, не дождусь.

      – Васька? – совсем как в детстве, в Высоком, крикнул Гавриил. – Васька, чертушка, откуда?

      – Проездом в отечество. – Василий Иванович расцеловался с братом. – Знал, понимаешь, определенно знал, что кто-то из наших непременно в Сербию направится: либо ты, либо Федор, либо, не дай бог, Володька, да боялся, что уж проехали, три дня справки наводил, и представь себе, здесь, говорят, Олексин! Здесь торчит, парохода ждет. – Василий Иванович радостно посмеялся. – Что, саботируют австрийцы? Саботируют, еще как саботируют. Сами же заварили кашу, и сами же препоны волонтерам строят: старая, как сама матушка-Европа, европейская политика.

      – Захар, мечи все на стол! – весело приказал Гавриил. – Вина тащи – пировать будем.

      – Вина можешь не стараться: не пью.

      – Ничего, Василий Иванович, мы сами за тебя выпьем, – приговаривал Захар, собирая на стол. – За тебя да за встречу – с полным удовольствием.

      Братья сидели поодаль, коленки в коленки, улыбаясь, разглядывали друг друга.

      – Ах, до чего же я рад, что нашел тебя, до чего рад! – сиял Василий Иванович.

      Было в нем нечто новое, незнакомое: