Противостояние. Романы. Юлиан Семенов

Им с добром, а они все в черном норовят отплатить. Лады, поворачивай. Заедем к тебе, пол-литра махнем, и езжай себе куда хочешь. Не нужно мне от тебя ничего. Деньги-то есть?

      – Есть.

      – А то можешь взять в долг-то…

      – Да нет, пока не надо. Я ж говорю, завязал.

      – У тебя есть что закусить?

      – Есть. Только мне пить нельзя.

      – Стопку?

      – Попадусь, тогда хана.

      – Миленький, дак ты не попадайся. Потихоньку поедешь-то, гнать не будешь. И потом у меня орешек есть. Мускатный. От него трубочка не краснеет.

      – Какая?

      – Раппопорта этого самого, дружка твоего.

      – Ты только одну бутылку бери, Архип Иваныч, две не надо.

      – Ладно, ты меня тут ссади, а сам топай домой. Дверь не запирай, чтоб мне не стучать. Соседи дома?

      – Нет. Они до семи.

      – И ладно. А то Любушке стукнут: пил-де водку Витька, пил ее, окаянную… Ты дверь не запирай, чтоб я не колотился, лады?

      – Лады.

      Прохор купил две бутылки водки, холодного копчения осетрины и полкило сыру. Пока ему заворачивали покупку, он пошел в автомат и позвонил Сударю: он хотел его предупредить, что машины не будет. Но Сударя дома не оказалось.

      «Ничего, – решил Прохор, – я за час управлюсь, как раз приду ко времени. А нет – подождет, не привыкать…»

Куда смотрит милиция?!

      – Ты книжки про сыщиков читал? – спросил Росляков Леньку.

      – Конан Дойля?

      – Нет, про нас.

      – Читал. Только вас не называют сыщиками. Вас называют в книгах «сотрудниками».

      – Вообще, конечно, сотрудник. Только это все равно, что повара называть работником нарпита, а писателя – подвижником культурного фронта. Я знаешь, почему спросил тебя про книги?

      – Нет.

      – Вот ты с нами второй день ходишь и, наверное, смеешься: все в книгах про нас врут. Да?

      – Нет…

      – Ну да… Обязательно смеешься. По книге нам только какую-нибудь пуговицу покажи – мы тут же убийцу разыщем. Или посмотрим на человека – и сразу скажем, кто он такой, откуда родом и чем занимался десять лет назад. Глупость какая! А ведь печатают и читают.

      – У вас очень трудная работа.

      – Шататься по улице?

      – Что вы со мной, как с ребенком, разговариваете? Я ведь понимаю, что к чему…

      Росляков обрадовался.

      – Ты не сердись, – сказал он, – это я тебя проверял.

      Ленька хотел что-то ответить, но ничего не ответил, потому что увидел, как из такси вылезал Чита. Он хотел закричать ему: «Стой, сволочь!» Он хотел броситься на него, на этого черного красавчика, который, улыбаясь, что-то говорил шоферу.

      Росляков посмотрел на Леньку, заметил, как побледнел парень, перевел взгляд туда, где стояло такси, и увидел человека со шрамом на лбу.

      – Отойди, – тихо, улыбаясь во весь рот, шепнул он Леньке и пошел к машине, глядя вроде бы в сторону, а на самом деле упершись взглядом в карманы Читы.

      Ленька как стоял на месте, так и замер. Сердце бешено колотилось, а руки и ноги сделались мокрыми и ватными, словно