Противостояние. Романы. Юлиан Семенов

а четвертый – звоню очень долго.

      – Есть, товарищ майор.

      – Что со мной будет? – спросила Надя, когда Садчиков вернулся в комнату.

      – Р-разберемся.

      – Но я действительно ничего не знала о нем, честное слово…

      – А об этом? – кивнул Садчиков на спортсмена. – Тоже ничего не знаете?

      – Не-ет…

      – А к-как же с ним спите?

      – Мы встречаемся…

      – Это у вас называется «встречаться»? – усмехнулся Садчиков.

      – Врет, – сказал спортсмен, – заманила меня, проститутка. Я ее позавчера только увидел, клянусь мамой.

      – Ты б пап-пой лучше клялся, – сказал Садчиков.

      – Зачем оскорбляете? – спросил спортсмен. – Я спортсмен. Что мне, с женщиной общаться нельзя?

      – Общаться можно, – согласился Садчиков. – Хватит разговоров. С-сидеть тихо. К-когда он постучит, молчите, мы сами откроем дверь.

      – Если он на меня полезет, резать буду, – сказал спортсмен.

      – Чем будешь р-резать? – поинтересовался Садчиков.

      – Зубами, – ответил спортсмен, – как волк ягненка.

      – Это можешь, – разрешил Садчиков, – только не до с-смерти.

Прохор действует

      Прохор сидел рядом с Витькой в машине и быстро говорил:

      – Ты чудной, Витек, прямо как ребенок. Ты меня слушайся, я всем вам добра хочу. Любочку зря ты обидел, она прямо как ягодка – красавица, глаз с нее не свесть. Был бы помоложе – отбил бы, право слово, Витек…

      Витька хмыкнул, потому что представил рядом с Любой старенького Архипа Ивановича.

      – Чего, – словно угадав его мысли, мелко засмеялся Прохор, – думаешь, не смог бы? Милай, хорошенький, ты меня и не знаешь вовсе, и каким я красавцем был, за мной бабы табуном ходили…

      Витька засмеялся. Прохор махнул рукой и укоряюще вздохнул. Закурил. Начал напевать песню тоненьким бабьим голосом.

      – Ты чего меня звал, Архип Иваныч? Если б у тебя внучек серьезно заболел, ты б грустный был, а так песню поешь.

      – Ты хитрый, Вить, ух какой хитрый! И умненький. Тебя не проведешь. Эхе-хе, старость не радость. Угадал ты, Витек. Один я как сокол. Нет у меня племяша, и внучка нет. Только вот вы и есть, вас-то я и люблю. Ты уж меня выручи, старика, Вить. В последний раз, а? Вить? Чего молчишь?

      – Не буду выручать, Архип Иваныч. Завязал.

      – Шнурок завязывают, Вить… Чего тебе завязывать-то? Если б ты какой бандит, спаси господи, был, а то работяга, шофер. Откуда ты знаешь, чего везешь? Попросил Архип Иваныч, ну ты и подсобил больному старику. Сударик мои вещички, три чемоданчика, на Курский отвезет – и все. Триста рябчиков я тебе сразу выкладываю.

      – Не пойдет, Архип Иваныч, – сказал Витька и улыбнулся. – У меня жена рожать вздумала. Все. Завязал.

      – Господи, вот радость-то! – сказал Прохор. – Дите – оно в семью всегда мир приносит. Это вы здорово решили. А твой?

      Витька не понял.

      – Младенец-та чей? – спросил Прохор. – Твой?

      – А чей еще?

      – Она уж полтора месяца одна, не ровен час согрешила…

      Витька резко тормознул. Машина остановилась.

      – Вылазь, –