Повелитель тлена. Валерия Чернованова

– она отняла сразу две жизни.

      И Эмилии, и его.

      Часть вторая

      Леди-загадка

      Глава первая

Полгода спустя

      – Девочки, живее. Дилижанс вечно ждать не будет, – поторапливала нас мадам Луари, стоя на ступенях лестницы и своей изящной ручкой звоня в колокольчик.

      За минувшие месяцы я настолько привыкла к этому звуку, так же как и к медоточивому голосу хозяйки пансиона, что невольно стала считать их неотъемлемой частью своей жизни.

      Нас будили звоном колокольчика, им же приглашали на занятия и в столовую. А когда мадам желала пообщаться тет-а-тет с кем-нибудь из воспитанниц, она тоже выходила на лестницу вместе со своей любимой серебряной «погремушкой».

      И вот сегодня я слышу задорную трель в последний раз. В последний раз, сидя на подоконнике, любуюсь раскинувшимся за окном садом.

      Первый месяц осени уже миновал, но по-прежнему стоит теплая погода, и природа радует взор буйством красок. Как же я любила гулять по этому саду! Уединяться вечерами в одной из его беседок. С книгой или просто так – чтобы скоротать время в тишине, наслаждаясь умиротворяющим пейзажем. Покоем. В котором тогда так нуждалась.

      Оказалось непросто свыкнуться с новой версией самой себя. Перестать вздрагивать всякий раз, когда ловила свое отражение либо в окне, за которым сгущались сумерки, либо в зеркале, что стояло на туалетном столике. Или же в кристальной глади озера, расположенного неподалеку от пансиона.

      Пансиона, приютившего меня на целых полгода.

      Помню, как переступила порог этой трехэтажной громады в сопровождении мистера Поррина и слуги, отворившего нам ворота. Мой провожатый неловко переминался с ноги на ногу и мял в руках потертое кепи, чуть ли не с открытым ртом обозревая окружавшее нас великолепие. Да и моя челюсть так и норовила свалиться вниз.

      Мраморный пол с замысловатым узором сверкал в лучах солнца, и в нем, как в зеркале, отражалась многоярусная люстра из позолоты и хрусталя. Высокие двери из мореного дуба, расположенные друг напротив друга, вели в роскошно обставленные комнаты. Одна – в столовую, где мирно чаевничали несколько девушек, другая – в салон, выдержанный в пурпурных тонах. Из холла наверх уводила широкая лестница. И на последней ее ступени стояла женщина, одетая с большим вкусом: неброско и в то же время элегантно. Наметанным взглядом она осмотрела меня, не сумев скрыть довольной улыбки.

      Видать, сразу почувствовала во мне пришлую.

      Знакомство с владениями мадам Луари стало первым ярким и, как ни странно, светлым воспоминанием об Эльмандине. Доселе мне доводилось видеть только унылые, мрачные пейзажи: уездные города, охваченные стужей и дождями; убогие шатры, на которые ночами, точно изголодавшийся пес, набрасывался ледяной ветер; блеклые площади, где я мерзла часами, ожидая, когда закончится очередное выступление артистов.

      Здесь же все было пронизано теплом и светом. А еще ароматом булочек с корицей…

      Помню, как мадам Луари пригласила меня в кабинет. И пока я,