Повелитель тлена. Валерия Чернованова

всегда была очень худой и хрупкой. Балерина обязана следить за своим весом, правда, у меня с этим проблем никогда не возникало. Лишние сантиметры категорически отказывались прилипать к талии. Да и не имела я особых гастрономических пристрастий.

      На новой талии тоже ничего лишнего обнаружить не удалось. А вот в бедрах я раздалась и теперь являлась счастливой обладательницей классической фигуры «песочные часы». Да еще и стала выше на целую голову.

      В общем, от тоненькой миниатюрной Ивушки не осталось и следа.

      Сейчас на меня смотрела высокая статная девица с лукавыми зелеными глазищами, темной копной волос, в полуденных лучах отливавших золотом.

      Маг не соврал, на новом теле метки не обнаружилось, и я немного успокоилась.

      Хотя нет! Какое там успокоилась! Меня продолжало потряхивать, и, сколько ни пыталась, я никак не могла оторваться от зеркала.

      Даже и не знаю, удастся ли свыкнуться с новым образом.

      За этим занятием меня и застукала миссис Поррин. Пришлось спешно прикрываться грязной, сырой простыней и просить (святые небеса, куда подевался мой голос?!) милую женщину нагреть воды, чтобы я могла смыть с себя всю эту липкую мерзость. А также дать хоть что-то, чтобы утолить голод.

      Кажется, у новой Ивы, в отличие от старой, с аппетитом был полный порядок.

      Пока мистер Поррин таскал воду и наполнял ею деревянную лохань, а его женушка хлопотала у печи, я все пыталась выспросить у нее хоть что-нибудь о своем превращении. В памяти урывками всплывали моменты, когда приходила в сознание, корчилась от боли и чувствовала, будто с меня сдирают кожу.

      Поежившись, мысленно велела себе не думать о самом страшном и стала слушать краткий отчет приютившей меня крестьянки:

      – Я так боялась, что с вами что-нибудь плохое случится, – делилась переживаниями та. – Вот и не спала два дня, почти все время сидела рядом, ожидая, когда же превращение закончится.

      Два дня… А я-то думала, что прошло всего несколько часов.

      – А потом, дав вам зелья, принялась за уборку. Иначе бы пришлось перестилать полы… Но вас не трогала, – непонятно зачем поспешила заверить женщина. – Господин полицейский строго-настрого наказал не тревожить вас, пока сами не очнетесь. Хотя мне было так любопытно, какой вы стали. Так и хотелось подглядеть. И раньше-то были хорошенькой, а сейчас… Ну совсем другая, такая… – миссис Поррин замялась, подбирая слова, чтобы описать свои впечатления по поводу новой меня, а потом просто закончила: – В общем, красавица.

      – Спасибо, – польщенно улыбнулась я.

      А крестьянка тем временем продолжала, споро накрывая на стол:

      – Господин полицейский сказал, что оболочка должна сойти сама. А я сразу не подумала и полы возле кровати ничем не застелила, – запоздало сокрушалась женщина.

      Представила себя, дрыхнущей в осклизлом коконе, точно в гробу, и поморщилась. Хорошо, что господин полицейский не поделился со мной такими подробностями заранее. Наверное, со стороны это было то еще зрелище.

      Кстати,