Черный свет. Стивен Хантер

всюду запустение. На крылечках лачуг сидели без дела босоногие детишки в лохмотьях и пялили на него свои огромные глаза, полные скуки. Правда, когда его машина неожиданно для них появлялась из-за угла, Эрл успевал заметить, что они весело играют в разные игры: скачут через веревочку, прячутся друг от друга. Но, едва завидев черно-белый автомобиль и сидящего в нем мужчину в широкополой шляпе, они мгновенно замирали и следили за ним с пустым выражением на лицах.

      Вскоре он миновал «похоронное бюро Фуллера» – самое большое здание в негритянском квартале. Это был старый особняк, построенный еще тогда, когда здесь под сенью вязов жили белые. Чуть дальше стояло другое внушительное сооружение – церковь, обшитая белыми досками. Наконец Эрл добрался до тенистой улицы, где обосновались семьи негров, принадлежавших к среднему классу.

      Дом Паркеров, третий по правой стороне, тоже был обшит деревом – маленький, но аккуратный и ухоженный, с крылечком и решеткой, увитой глицинией. Миссис Паркер руководила церковным хором. Ее супруг, Рэй, был единственным чернокожим служащим в компании, владевшей сетью бензоколонок.

      Не увидев возле дома Паркеров полицейских машин, Эрл испытал одновременно радость и тоску. Это означало, что он сможет поговорить с хозяевами с глазу на глаз, без вмешательства оравы тучных белых мужчин с эмблемами и револьверами, что испугало бы Паркеров или, по меньшей мере, вынудило их вести себя настороженно. Однако в этом случае ему придется сообщить родителям о смерти их дочери. Пожалуй, следует вызвать священника.

      Свэггер припарковал машину и почувствовал на себе чей-то взгляд. На крыльце стояла мать Ширелл. Темно-коричневая кожа приобрела пепельный оттенок, лицо осунулось, как у больной, грудь тяжело вздымалась и опускалась.

      Приблизившись к женщине, Эрл снял шляпу:

      – Миссис Паркер…

      – Вы нашли мою дочку?

      – Миссис Паркер, сядьте, пожалуйста. Я, с вашего позволения, позову священника.

      – Господин Эрл, скажите, что с ней, прошу вас. О Господи всемогущий, говорите же.

      – Мэм, мне очень жаль. Ваша дочь погибла. Мы нашли ее тело в двенадцати милях от города, в стороне от дороги.

      – Боже мой, – запричитала женщина. – Боже мой, Боже мой, Боже мой! За что ты ниспослал мне такое испытание? Он ведь знает, как я люблю его. Господи, я люблю тебя, Господи. Воистину люблю.

      Всхлипывая, она начала раскачиваться на стуле. Бытовало мнение – и Эрл почти верил этому, – что негры не способны переживать горе и душевные муки так, как белые. Говорили, будто у них ущербная психика. Но миссис Паркер страдала так же, как страдала бы любая белая женщина. Горе захлестнуло ее. Подобное выражение скорби Эрл наблюдал, когда воевал на Тихом океане: так убивались по потерянным друзьям солдаты. Эрл подумал о сыне, и у него защемило сердце, словно он потерял своего мальчика. Ему хотелось дотронуться до бедной женщины, попытаться утешить ее, но могло ли ей помочь прикосновение человека с другим цветом кожи?

      – Я вам очень сочувствую, мэм.

      Пригнув голову, Эрл вошел в дом. Внутри было сумрачно и опрятно. Он нашел