Волк равнин. Повелители стрел. Конн Иггульден

может склонить Отца-небо на свою сторону – но только для себя одного. Тэмучжин об этом знал. У каждого своя дорога.

      Он поднял руку, прощаясь с матерью, и пустил Белоногого рысью рядом с конем отца. Тэмучжин чувствовал, что не сдержится, если обернется, потому и не стал оборачиваться. Звуки пробуждающегося племени и ржание лошадей стали еле слышны, а вскоре и совсем затихли. Слышались только топот копыт и позвякивание сбруи. Их племя осталось позади.

      В небе поднималось солнце. Есугэй ехал молча. Племя Оэлун сейчас расположилось ближе, чем три года назад. Им с сыном придется провести в дороге всего несколько дней. К концу поездки будет понятно, способен ли мальчик управлять племенем. Способности Бектера Есугэй оценил уже к концу первого дня. В старшем сыне нет дикого огня, это верно, но племени нужна твердая рука, а Бектер, судя по всему, превращается в настоящего мужчину.

      Размышляя о чем-то, Есугэй хмурился. Глаза его следили за окружающим, высматривая зверя или врага. Он никогда не терял дороги, помнил расположение холмов, а по клейменым ушам скота мог определить, какое племя живет поблизости.

      Поездки с Бектером доставляли Есугэю огромное удовольствие, хотя он никому об этом не говорил. Трудно сказать, как из маленького мальчика вырастает настоящий вождь, но в одном хан был уверен: распускать и баловать мальчишку нельзя. Хан поднял глаза к Отцу-небу и подумал о толстячке Тэмуге, оставшемся в юртах родного племени. Если бы у малыша не было сильных братьев, Есугэй оградил бы его от влияния матери, может, даже отдал бы на воспитание в другое племя. Наверное, по возвращении он так и сделает.

      Есугэй поерзал в седле. Рядом с Тэмучжином мысли в его голове не могли, как обычно, спокойно сменяться одна другой. Мальчик слишком живо и открыто интересовался окружающим, вертел головой туда-сюда. Бектер в отличие от него был спокойным спутником. А в молчании Тэмучжина отца что-то раздражало.

      Путь к олхунутам пролегал рядом с красной скалой, и Есугэй невольно стал думать, как сын добывал птенцов. Он ощутил на себе взгляд Тэмучжина, когда осматривал крутые склоны, но упрямый мальчишка продолжал молчать. Есугэй раздраженно хмыкнул, не понимая, почему в такой ясный, светлый день у сына дурное настроение.

      – Тебе повезло, что ты добрался до гнезда на такой высоте, – сказал Есугэй.

      – Это не было везением, – ответил Тэмучжин.

      Есугэй выругался про себя, а сын ощетинился, как колючий куст.

      – Тебе повезло, что ты не свалился, мальчишка, пусть тебе и помогал Хачиун.

      Тэмучжин прищурил глаза. Похоже, отец слишком много выпил и не слушал песнь Чагатая. Говорил ли он с Хачиуном? Тэмучжин не знал, что ответить отцу, а потому и не сказал ничего.

      Есугэй внимательно посмотрел на сына, покачал головой и подумал об Оэлун. Ради нее надо попытаться разговорить мальчишку. Это ведь последняя возможность услышать, как закончилась история.

      – Я слышал, это был славный подъем. Хачиун сказал, что орел чуть не сбросил тебя со скалы.

      Мальчик чуть смягчился,