Волк равнин. Повелители стрел. Конн Иггульден

едва сдерживаясь, чтобы не отлупить их всех. Думают только о себе.

      – Мы были на красной скале, – пробормотал дрожащий Хачиун, чувствуя на себе испытующий отцовский взгляд. – Тэмуге видел там орла, и мы полезли искать гнездо.

      Сердце Есугэя запело. Только одно могло шевелиться под рубахой Тэмучжина, но он едва смел на это надеяться. Никто в племени уже три поколения не заводил себе орла, с тех пор как Волки пришли с далекого заката. Эти птицы стоили больше, чем дюжина отличных скакунов, и не в последнюю очередь из-за дичи, которую могли добыть на охоте.

      – Ты принес птицу? – спросил Есугэй, шагнув к Тэмучжину.

      Мальчик больше не мог сдерживаться и расплылся в улыбке, горделиво выпрямившись под взглядом отца.

      – Мы с Хачиуном нашли двоих, – сообщил он, шаря за пазухой.

      Суровое лицо отца смягчилось, он улыбнулся, сверкнув белыми зубами на темном лице, жидкая бородка дрогнула.

      Тэмучжин осторожно достал птенцов и положил их отцу на ладони. Увидев свет, орлята запищали. А мальчик вдруг почувствовал, как пусто и холодно стало за пазухой. Он смотрел на красного птенца глазами хозяина и друга, следил за каждым его движением.

      От восторга Есугэй был не в силах вымолвить ни слова. Заметив, что Илак подошел поближе, чтобы посмотреть на птенцов, хан поднес их к лицу, с интересом разглядывая. Затем повернулся к сыновьям:

      – Идите к матери. Все. Просите прощения за то, что ушли, и поклонитесь сестричке.

      Тэмуге бросился в юрту, не дав отцу закончить фразу, и все услышали, как Оэлун закричала от радости, увидев младшего сына. Хачиун и Хасар последовали за ним, но Тэмучжин и Бектер остались стоять на месте.

      – Один чуть поменьше, – сказал Тэмучжин, показывая на птенцов. Он так отчаянно хотел, чтобы отец не отсылал его от себя. – У него перья красноватые, и я назвал его красной птицей.

      – Хорошее имя, – согласился Есугэй.

      Внезапно заволновавшись, Тэмучжин закашлялся:

      – Я думал оставить его себе, то есть красную птицу. Здесь же два орла.

      Есугэй холодно посмотрел на сына.

      – Протяни руку, – потребовал он.

      Тэмучжин повиновался, не понимая, чего хочет отец. Есугэй оставил спеленатых птенцов на одной ладони, а другой надавил на руку Тэмучжина.

      – Когда птенцы вырастут, то будут весить не меньше собаки. Сможешь удержать собаку на запястье? Нет. Это великий дар, и я благодарен тебе. Но красная птица – не для мальчика, даже не для моего сына.

      На глаза Тэмучжина навернулись слезы. Все утренние мечты рухнули. Казалось, отец не замечает сыновнего гнева и отчаяния. Есугэй повернулся и подозвал Илака. Его усмешка показалась Тэмучжину неприятной и глумливой.

      – Ты первый мой воин, – сказал Есугэй. – Красная птица – твоя.

      Глаза Илака расширились от восторга. Он почтительно принял птицу, совершенно позабыв о мальчиках.

      – Ты оказываешь мне великую честь, – отвечал он, почтительно склонив