Фламинговые небеса. Сусанна Сэхи

над тоненькими ногами, на лице выпячивался нос, глаза сощурены, будто вечно что-то высматривают. Вихры бледно-рыжих волос в разные стороны. И руки с несуразно большими ладонями.

      Они встретились в шумной кофейне недалеко от вокзала. Странное он выбрал место для свидания, но, угадав её мысли, сказал: «Если я тебе не понравлюсь, прыгнешь на поезд».

      Юмор она оценила.

      Позже она оценила его и в постели. Карикатурность никуда не исчезла, но придавала неуловимую привлекательность всему, что он делал. Они поселились вместе. Он в своих больших ладонях приносил в комнату штук по пять яблок, которые они с азартом сгрызали у телевизора. Она со своей трепетной нежностью заплетала ему косички с цветными резиночками на концах. Он гляделся в зеркало и хохотал.

      Родившийся позже ребёнок не мешал им дурачиться. Однажды они нарисовали младенцу усы, а после осознали, что фломастер несмываемый. Тогда они нарисовали усы и друг другу. Садясь в тесный кружок посередине комнаты, они без смеха не могли смотреть друг на друга.

      Собравшись в поход, они забыли сначала ребёнка, но успели вернуться за ним, не уйдя далеко. Хуже обстояло дело с компасом – о нём они вспомнили, когда заблудились в лесах, из которых планировалось выйти к подножию горы и разложить там палаточный городок. Вместо городка была ночь и волки где-то вдалеке. Они развели костёр и стали пересказывать друг другу известные страшилки. Искры от костра забавляли ребёнка. Он пытался их ловить и с этой целью зашёл в костёр. Шашлык не планировался, поэтому ребёнка вытащили и полили оставшейся водой. Воды больше не осталось, зато было пиво. Напиться не получилось, потому что оно было безалкогольным. Но и так было хорошо.

      Утром он залез на дерево и обнаружил нужную гору. Хотелось чая, но из пива чаю было не наколдовать. Старательно сберегая слюну, они двинулись в сторону горы и через два часа поняли, что хочется пить, а идти не хочется. Ребёнок морщился и извивался, требуя соблюдения субординации. Родители тоже морщились и хотели, чтобы ребёнок соблюдал субординацию. И тут они услышали… О, да, это был не мираж, а самый настоящий маленький ручеёк. Он поблёскивал среди деревьев, словно тонкая серебряная цепочка. Зубы лихорадило, но стало хорошо. Права больше никто не качал.

      До горы они добрались к позднему вечеру, периодически забираясь на деревья и проверяя оставшееся расстояние. Ставить палатки сил не было, поэтому легли вповалку, укрывшись кое-каким тряпьём. Среди ночи проснулись, стуча зубами от холода. Особенно стучал дёснами ребёнок. Света луны было недостаточно, чтобы ставить палатку. Развели кострище. На таких, наверное, сжигали ведьм. Волки, чуя решительный настрой, не приближались, на всякий случай подвывая где-то за деревьями. Скоротали ночь, попеременно просыпаясь, чтобы проверить, на месте ли ноги-руки. Ну и ребёнок.

      Промозглое туманное утро вызвало желание повеситься, а не гулять по полям, любуясь утренней росой. Отдых в горах представлялся по-другому. Посмотрели друг на друга вопрошающе: стоит ли продолжать? Но тут протест заявил ребёнок, опрокинув кружку горячего молока