Музыка пчел. Эйлин Гарвин

«ходить» напомнило ему о мясистом злобном лице Эда Стивенсона – своего отца.

      – Меньшее, что ты можешь сделать, – это донести свою ленивую задницу до вручения, – как-то сказал Эд. – Восемнадцать лет исполнится, получишь от нас свою ложку с вилкой и катись куда хочешь.

      Это было последней зимой перед выпуском, когда Джейк пришел к выводу, что оценки не имеют никакого значения, раз он лишился стипендии в музыкальном колледже, и, судя по всему, вообще может не закончить школу.

      – Не беспокойся обо мне, Эд, – ответил Джейк.

      С начала старшей школы он начал называть отца по имени, потому что его это ужасно бесило.

      – Я свалю так быстро, что ты даже не заметишь.

      Поняв, что мечта учиться в музыкальной школе все же от него ускользнула, Джейк решил переехать в Портленд. Он рассчитывал, что сможет поработать в магазине пластинок или кофейне где-нибудь рядом с клубами на востоке города. Подробно пока ничего не планировал, но не может же такого быть, чтобы в таком громадном городе не нашлось работы?

      Но теперь он повредил позвоночник, а значит, его ленивая задница была прочно прикована к родительскому дому. В ближайшее время переездов ему не светило, и никто, включая Эда, не мог с этим ничего поделать.

      Он провел пальцами по правой стороне черепа, протер кожу полотенцем и принялся вести бритвой по левой. От скрипа, который издавало лезвие, внутри было одновременно очень хорошо и как-то тошно.

      Его отец был одним из шести строителей, работавших на «Клэар Констракшн», – а значит, часто задерживался на работе по будням, как сегодня например, и эти длинные и приятно одинокие часы приносили Джейку облегчение. На выходных было сложнее: Эд укладывался перед телевизором с пивком и упаковкой арахиса. В таких случаях Джейк не выходил из своей комнаты, слушал радио или сидел в интернете. Наушники не пропускали ни харкающий кашель отца, ни звук арахисовых скорлупок, отскакивающих от стенок стеклянной миски, ни ровный, всегда одинаковый гул толпы фанатов.

      Джейк оглядел всю ванную. Прикрученные пониже раковина и зеркало, табуретка для душа, поручни на стене, расширенный дверной проем. У отца руки заправского плотника – ему бы ничего не стоило проделать это для своего единственного сына, который только что вернулся из больницы и реабилитационного центра. Но Эд и пальцем не пошевелил. Все это устроила церковная община его матери: как же, у Тэнси Стивенсон, помощницы пастора, сейчас такое непростое время! Они провели благотворительный сбор и вместе с волонтерами успели закончить работу еще до того, как Джейк вернулся домой.

      Обо всем этом ему рассказала мать. Она сидела рядом с процедурным столиком в своем лучшем выходном наряде – цветочном платье и добротных туфлях. Он понимал, что она не хотела задеть его гордость и притворялась, что не так уж им теперь и придется под него подстраиваться. Но Джейк знал, что для его матери одно то, что все эти люди притащились в их захирелый переносной дом[1], чтобы помочь ее сыну и таким образом помочь

1

Дешевый дом, который стоит на цементных блоках. Если надо его перевезти на новое место, подсоединяются колеса и тягач. В таком доме нет отопления и жить в нем в целом опасно, но его выбирают из-за дешевизны. Если человек не может себе позволить даже такое место для жилья, то следующим этапом будет статус «без определенного места жительства».