Наследник для зверя. Анна Владимирова

дней. Может, неделю. – Видя, как задрожали его ресницы, я присел на корточки у кровати, заглядывая ребенку в глаза: – Эрик, дай мне время. Службам опеки нужно убедиться, что у тебя будет все необходимое для счастливой жизни. А пока Ронни может приходить к тебе каждый день.

      – А вы были там с папой? – вдруг спросил он, глядя мне в глаза. Я кивнул. – А почему вы не умерли?

      – Так вышло.

      – А почему папа умер?

      – Папа выполнял свою работу.

      – Он сказал, что скоро мы будем вместе, – всхлипнул Эрик.

      А я нахмурился. Стивенс работал под прикрытием, он не мог обещать сыну, что вернется.

      – Как он тебе сказал?

      – Он приходил позавчера ночью домой. – По щеке мальчишки скатилась слеза. – Сказал, что скоро вернется, и мы будем вместе.

      Я тяжело сглотнул, прикрывая глаза. Не факт, конечно, но нарушение безопасности моим подчиненным и могло сыграть роль во всем произошедшем.

      – Часто вы виделись?

      – Иногда, – съежился он. – Не надо было?

      – Я не знаю.

      Мы помолчали немного, прежде чем я решился напомнить ему о том, что нужно как-то начинать жить дальше:

      – Эрик, нужно есть.

      – Мне не хочется, – совсем потух он.

      – Ты же понимаешь, тебе нужны силы. И Ронни не хотела бы, чтобы ты ослаб. Не давай им повода оставить тебя в больнице – нам будет сложнее тебя вытащить…

      Почему ребенок должен сейчас быть сильным – непонятно, конечно. Он должен быть хоть в чьих-то заботливых руках, а не здесь. Майк сказал, что Ронни произвела на него хорошее впечатление. А еще она человек, и мне предстояла новая бойня с властью. Но мне не впервые. Надо будет встретиться с женщиной и лично убедиться, что ребенку будет у нее хорошо.

      – А ты придешь еще? – догнал вопрос меня уже у двери.

      – Приду, – обернулся.

      – Хорошо, – кивнул он решительно.

      Медсестра ждала меня в коридоре. Я протянул ей визитку:

      – Вот мой мобильный – звоните, если вдруг что-то будет не так. Он – моя личная ответственность.

      – Хорошо, мистер Харт, – кивнула она.

      Уже на улице я вытащил мобильный и, игнорируя кучу пропущенных, набрал Майка:

      – Мне нужно встретиться с сиделкой Эрика.

      – Это все понятно, Харт, – бесцеремонно перебил он меня, – но у нас пока есть проблема важнее…

      …Даже не думал, что пресса так живо среагирует. Не успел я доехать до здания офиса, машину окружила туча с молниями вспышек фотокамер. И вопрос у всех сводился к одному:

      – Господин прокурор, что вы ответите на обвинение Донны Линдон?

      Я испытывал смешанные чувства. Хотелось задушить идиотку лично… Но в то же время я восхищался отважной дурочкой. Вот так вот объявить на весь Клоувенс, что я ее изнасиловал – надо отчаяться серьезно. А я ведь и правда это сделал. Она не давала мне согласия, а я не спросил – не соображал в тот момент ничего. Только обстоятельств не отбросить. Трагедия лишь в том, что этой глупостью журналистка сделает больней только себе. И мне нужно постараться смягчить для