Сэр Найджел. Белый отряд. Артур Конан Дойл

соединенную каналом с внутренней гаванью у подножия холма, на котором стоял город. Там, между рогами двух коротких изогнутых волноломов, небольшой парусник пританцовывал на волнах под крепким южным бризом, направляясь в пролив.

      – Он не из Уинчелси! – заявил мэр. – Наши покороче и поуже.

      – Лошадей! – крикнул Чандос. – Ну-ка, Найджел, разберемся в этом деле получше.

      У ворот «Верескового цветка» пели, орали, дружески боролись конюхи, лучники и жандармы, но одного вида высокой худой фигуры Чандоса было достаточно, чтобы они мгновенно занялись своими обязанностями; несколько минут спустя Чандос с Найджелом уже направили коней к крутому спуску с холма и во весь карьер понеслись через поросшую осокой равнину к внешней гавани. Там стоял десяток судов, готовых отплыть в Бордо или в Ла-Рошель, и пристань кишела матросами, грузчиками и горожанами, сновавшими среди винных бочонков и тюков шерсти.

      – Кто тут начальник? – крикнул Чандос, спрыгивая с коня.

      – Бэддинг! Где Кок Бэддинг? Бэддинг начальник! – ответил хор голосов.

      Мгновение спустя сквозь толпу протолкался плотный смуглый человек с бычьей шеей и грудью колесом. Одет он был в бурую рубаху из грубой шерсти и такие же штаны. Черные курчавые волосы стягивал атласный платок. Рукава он закатал по плечи, и его загорелые, вымазанные в жире и дегте руки походили на два толстых корявых сука на дубовом пне. Суровое смуглое лицо, рассеченное от виска до подбородка белесым бугристым шрамом от плохо зажившей раны, угрюмо хмурилось.

      – Э-эй, благородные господа, и что вам не терпится? – сердито пробурчал он глубоким басом. – Или вы не видите, что мы выводим «Розу Гиени» на глубину перед отливом? Нашли время допекать нас! Ваше добро будет погружено в свой час, это я вам обещаю. Поезжайте назад в город и забавляйтесь там как сможете, а меня и моих товарищей оставьте заниматься своим делом.

      – Так это же благородный Чандос! – крикнул кто-то. – Это добрый сэр Джон!

      Разгневанный начальник порта мгновенно расплылся в улыбке:

      – Промашка вышла, сэр Джон! Вы уж простите меня за грубую речь, да только нам в портах житья нет от знатных молокососов! Отрывают нас от дела и еще винят, отчего это мы не меняем отлив на прилив или южный ветер на северный. Так чем я могу вам услужить?

      – Вон тот парусник, – сказал Чандос, указывая на прыгающий вдали по волнам белый треугольник. – Откуда он и куда направляется?

      Кок Бэддинг приставил крепкую ладонь к зорким глазам.

      – Так он только-только отчалил, – сказал он. – «Ла Пусель» привез вино из Гаскони, а назад везет бочарную клепку.

      – Скажи, а перед самым отплытием на него никто не сел?

      – Не могу сказать. Я никого не видел.

      – А я видел! – крикнул моряк из толпы. – Стою я на краю пристани и чуть в воду не полетел, так он меня оттолкнул. Рыжий такой, щуплый и дышал, будто от города всю дорогу бегом бежал. Я ему и тумака толком не отвесил, как он прыгнул на борт, а они сразу отдали концы и повернули в море.

      Чандос