Сэр Найджел. Белый отряд. Артур Конан Дойл

чем в прошлом году, потому что из-за падежа овец цена повысилась.

      – Ты поступил похвально, брат Сэмюэл.

      – Еще я должен доложить тебе, что выселил лесника Уота из его дома. Он не уплатил рождественский оброк и прошлогодние недоимки за кур.

      – У него, брат Сэмюэл, жена и четверо детей.

      Аббат был добродушным человеком, хотя легко уступал настояниям своего не столь мягкосердечного ключаря.

      – Истинно так, святой отец. Но если я спущу ему, как же мне взыскивать недоимки с лесников Путтенема или вилланов в деревнях? О таком снисхождении сразу узнают повсюду, и что тогда останется от богатств Уэверли?

      – Что еще, брат Сэмюэл?

      – Рыбные садки, святой отец.

      Лицо аббата посветлело. Тут он был знатоком. Устав ордена отказывал ему во многих радостях жизни, а потому он весьма ценил те, которые были дозволены.

      – Как там форель, брат Сэмюэл?

      – Форель благоденствует, святой отец. Но в садке, где содержится рыба для твоего стола, не осталось ни одного карпа.

      – Карпам требуется галечное дно. И пускать их в садок необходимо в точной пропорции – три самца на одну самку, брат ключарь, а место для садка нужно выбрать безветренное, каменистое и песчаное, и рыть на глубину двух локтей, и чтобы по берегам были ивы и трава. Ил для линя, брат Сэмюэл. А для карпа – галька.

      Ключарь наклонился к нему, как вестник скорби.

      – В садке с карпами завелись щуки, – сказал он.

      – Щуки! – вскричал аббат в ужасе. – Да лучше уж пустить волка в нашу овчарню. Но как могла попасть щука в садок? Никаких щук весной там не было, а щуки не падают с дождем и не выныривают из источников. Садок необходимо осушить, не то в Великий пост нам придется есть вяленую рыбу и всю братию поразит тяжкая хворь, прежде чем Светлое Воскресенье положит конец нашему воздержанию.

      – Садок будет осушен, святой отец. Я уже отдал распоряжение. В ил мы посадим душистые травы для нашего стола, а когда срежем их, снова наполним верхний садок водой и рыбами из нижнего – пусть жиреют, объедая оставшиеся стебли.

      – Превосходно! – воскликнул аббат. – По-моему, в каждом хорошем хозяйстве надобно иметь три садка – осушенный под травы, мелкий под мальков и молоди и глубокий под взрослых рыб, а их часть брать для стола, остальных же оставлять плодиться. Но ты не ответил мне, как могли попасть щуки в монастырский садок?

      Гримаса ярости исказила угрюмое лицо ключаря, и его костлявые пальцы так сжали связку ключей, что они звякнули.

      – Желторотый Найджел Лоринг! – сказал он. – Мальчишка поклялся чинить нам вред, и вот его месть.

      – Откуда тебе это ведомо?

      – Полтора месяца назад он изо дня в день удил щук в большом Френемском озере. Его там видели. А потом его дважды встречали по ночам на Хэнклейском холме. Под мышкой он нес связку соломы. И уж конечно, солома была мокрая, а внутри связки лежала живая щука.

      Аббат покачал головой:

      – Я наслышан о необузданности