Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса. Артур Конан Дойл

целую неделю, выходит, глубокие отпечатки колес не могли появиться раньше. Имелись также следы лошадиных копыт, причем один из них гораздо четче трех остальных – свидетельство того, что подкова новая. Кэб был здесь в дождь, а утром исчез (Грегсон за это поручился), значит он подъезжал к дому ночью и привез тех двоих.

      – С этим вроде бы все понятно, но как насчет роста второго мужчины?

      – В девяти случаях из десяти рост человека можно определить по ширине его шага. Расчет нетрудный, но я не стану докучать вам цифрами. Следы шагов отпечатались и на глине снаружи, и на пыльном полу. Но мне выпала возможность проверить свои вычисления. Когда человек пишет на стене, он инстинктивно выбирает место над уровнем своих глаз. Надпись расположена чуть выше шести футов. Детская задачка.

      – А возраст? – спросил я.

      – Если человек способен играючи перемахнуть четыре с половиной фута, вряд ли он «сух и желт». На садовой дорожке есть лужа такой ширины, и он ее явно перешагнул. Лакированные ботинки ее обошли, а те, что с квадратными носами, перепрыгнули. В этом нет ничего таинственного. Я просто прилагаю к обычной жизни некоторые методы наблюдения и дедукции, которые описаны в моей статье. Что еще вам не ясно?

      – Длинные ногти и трихинопольские сигары.

      – Надпись на стене незнакомец сделал, обмакнув указательный палец в кровь. Благодаря лупе я увидел, что при этом он слегка оцарапал штукатурку, чего бы не случилось, будь ногти коротко острижены. Я собрал с пола пепел. Это темные хлопья, характерные только для трихинопольских сигар. Я специально изучал сигарный пепел – собственно, написал по этой теме монографию. Смею утверждать, что с одного взгляда определю по пеплу сорт сигары или табака известных марок. Именно такие мелочи отличают искусного детектива от какого-нибудь Грегсона или Лестрейда.

      – А что насчет румянца? – спросил я.

      – Тут я самую малость положился на удачу, хотя не сомневаюсь, что и здесь прав. На нынешнем этапе расследования не спрашивайте меня об этом.

      Я провел рукой по лбу:

      – У меня голова идет кругом. Чем больше я думаю об этом деле, тем больше вопросов. Как эти двое (если их и вправду было двое) проникли в пустой дом? Что сделалось с кэбменом, который их привез? Как один из них заставил другого принять яд? Откуда взялась кровь? Каковы мотивы убийцы, если ограбления не было? Как туда попало женское кольцо? И самое главное: почему этот второй, прежде чем убежать, написал на стене немецкое слово RACHE? Признаюсь, я не вижу, что могло бы объединить все эти факты.

      Мой компаньон одобрительно улыбнулся:

      – Вы кратко и четко подытожили все трудности. Загадок осталось немало, хотя основные факты мне уже ясны. Что касается улики, открытой беднягой Лестрейдом, это всего-навсего ложный след, намек на социализм и тайные общества. Писавший не имеет никакого отношения к Германии. Буква А, как вы заметили, похожа на готическую, этот шрифт считается германским, меж тем настоящие немцы им не пользуются, поэтому можно с уверенностью утверждать, что автор надписи хотел выдать себя за немца, но перестарался.