Харка, сын вождя. Лизелотта Вельскопф-Генрих

завтрак. Дети и женщины получили немного тертых ягод и корней, хранившихся в кожаных мешках, Маттотаупа съел маленький кусок сушеного бизоньего мяса, оставшегося еще с осенней охоты. Эти крохи должны были утолить голод на целый день. До вечера пищи больше не будет.

      Бабушка Харки, мать Маттотаупы, считалась теперь самой уважаемой женщиной в деревне, так как после смерти Белого Бизона до выбора нового вождя мирного времени ее сын стал единовластным предводителем племени.

      Она вышла из вигвама и отвязала первое полотнище, которое стало биться на ветру, как знамя. Это был сигнал к началу общих сборов.

      Сборы продлились недолго, потому что добра у индейцев было не много. Женщины забирались по шестам наверх вигвамов и отвязывали веревки, стягивавшие жерди каркаса. В этой работе участвовала и десятилетняя Уинона. Харка и его товарищи готовили лошадей. К тягловым лошадям прикрепляли волокуши: передние концы двух длинных жердей привязывались к упряжи лошади, задние же, на которые натягивались шкуры, волочились по земле. На шкуры укладывали домашнюю утварь и сажали детей, слишком больших, чтобы путешествовать на спине матери, и слишком маленьких, чтобы ехать верхом. Повозок у индейцев не было, поскольку они не умели делать колеса.

      У Харки и Харпстенны уже были собственные лошади, и они вместе с другими мальчиками и воинами разъезжали вокруг выстраивающейся колонны. Женщины и девочки ехали на тягловых лошадях. Во главе колонны уже стоял шаман Хавандшита, восьмидесятилетний согбенный старец, худой и жилистый. Прежде чем колонна тронулась в путь, он прочел древнюю утреннюю молитву о ниспослании им пищи и мира.

      Как только шаман сделал первый шаг, Маттотаупа выехал вперед на своем пегом коне, чтобы вести людей через изуродованный бурей лес в прерию.

      Индейцам предстояло переправиться через реку, в которой мальчики играли накануне вечером. Хавандшита и Маттотаупа повели людей вдоль реки вниз по течению, до переката, где было легче перейти на другой берег. Харка знал, что брод находится в тысяче шагов, и поскольку здесь, вблизи бывшего стойбища, им вряд ли могла грозить какая-нибудь опасность, а значит, всадникам пока необязательно было строго соблюдать порядок следования, они с Четаном немного опередили колонну. Харка нашел место, где русло расширялось и вода тихо струилась по мелкому песчаному дну. Они остановились и в последний раз окинули взором родные, знакомые с раннего детства места, которые им теперь приходилось покидать, и, возможно, навсегда. Новые охотничьи угодья, цель их путешествия, находились южнее, в нескольких днях пути.

      Харка засмотрелся на оставленные ураганом следы разрушения. Гибкие заросли ивняка остались невредимыми, но два молодых деревца, укоренившиеся в нанесенной водой земле, были вырваны с корнями, и образовавшиеся воронки заполнились водой. Харку привлек какой-то необычный блеск в этом месте, и он подъехал ближе, чтобы узнать, что за предмет ловил и отражал мутные солнечные лучи. На первый взгляд это был обыкновенный речной голыш,