Школа безумия. Эйвери Бишоп

обновила макияж, тушь больше не растекалась. Она оглядела задний двор, где все еще слонялось несколько людей, и вздохнула.

      – Боже, я бы не отказалась выпить. Сказала родителям, что нам здесь нужно что-то из спиртного, хотя бы вино, но они наотрез отказались.

      Поскольку они обе все еще стояли, я тоже поднялась.

      – Можно у тебя кое-что спросить? – сказала Кортни.

      – Попробую угадать, – сказала Карен. – Вы хотите спросить про того мужчину на похоронах.

      – Он как-то виновен в смерти Оливии?

      Не знаю почему, но прямота Кортни шокировала меня. Я бросила ей предостерегающий взгляд, но она проигнорировала меня, сосредоточив внимание на Карен.

      Та снова вздохнула и покачала головой.

      – Вы ведь не знаете, что случилось? Конечно, нет. Мои родители неохотно рассказывают об этом. Вообще-то это было в новостях, но они попросили СМИ не разглашать имя Лив.

      – Что случилось? – спросила Кортни как можно более невинным тоном.

      Карен еще раз оглядела патио, чтобы убедиться, что никто не слушает.

      – Лив покончила с собой, – прошептала она. – Она спрыгнула с моста в реку Саскуэханна.

      Кортни прикрыла ладонью рот и сделала большие глаза.

      – О, мой Бог! Какой ужас.

      Карен кивнула. Ее нижняя губа дрожала.

      – Это все ужасно. Моя семья уверена, что виноват Филип.

      – Как же так? – спросила я.

      – Он был ее женихом. Полтора года. В первые два месяца, когда они были вместе, он ей изменил. Если спросите меня, у него всегда был вид любителя сходить налево. Понимаете, о чем я? – Она подождала, когда мы кивнем, чтобы доставить ей удовольствие, показать, что мы поняли, что это за подонок, а затем продолжила: – Я никогда ему не доверяла. Он казался милым и всегда был вежлив с родителями, даже со мной, но была в нем… какая-то гнильца.

      Карен снова обвела глазами патио, желая убедиться, что нас никто не слушает, затем схватила один из садовых стульев, перетащила его к нашим и села. Подавшись вперед, она заговорщическим шепотом рассказала нам о том, как однажды вечером Филип пошел выпивать со своими приятелями. Сильно набрался и вновь загулял со своей бывшей подружкой, а потом пару дней ждал, чтобы рассказать об этом Оливии.

      Когда он, наконец, это сделал, то заявил, что ему было очень стыдно, и поэтому он не сказал ей раньше, и умолял ее простить его.

      – И знаете, что? – покачала головой Карен. – Она его простила. Я сказала ей, что она ненормальная, что ей следует бросить это ничтожество, но она сильно на него запала. Сказала, что понимает, что он был пьян, и такая дурацкая хрень случается. Я сказала ей, что она сошла с ума. На что она ответила, что ей все равно, что она любит его.

      После этого, продолжила Карен, целый год ничего не происходило. Филип вел себя безупречно. Он сделал предложение, и они назначили дату свадьбы на осень. Такой счастливой Оливию Карен еще не видела. Она явно была влюблена в Филипа, постила в «Фейсбуке» его фотки, отмечала места, куда Филип приглашал ее на свидания, обильно снабжала обновления статуса их отношений с Филипом сердечками-смайликами. Она даже