История учебника по Истории. Алексей Николаевич Кукушкин

преобразованной в социалистический союз.

      Подобного рода жёсткие установки по поводу исторических формулировок к весне 1936 года уже никого не удивляли. Ещё в конце 20-х в разгар борьбы за власть Сталин начал контролировать всё, что касалось осмысления первых советских лет. Прежде всего, это было связано с тем, что будущий вождь решил подкорректировать собственный имидж. Его оппоненты по внутрипартийной борьбе постоянно ссылались на свой собственный вклад в дело революции, а сам Сталин был в те годы далеко не на первых ролях. Более того, всем было известно, что он мог ослушаться прямого приказа Ленина. Такое поведение не увязывалось с создаваемым образом отца народов.

      В связи с этим незадолго до объявления конкурса на лучший учебник, Сталин начал настоящее наступление на гуманитарные науки. Ведь именно они отвечают за мировоззрение граждан. Поэтому представителей гуманитарных наук вызывают в ЦК и дают им понять, что наша страна в данный момент живёт в такое время, в котором разброд и шатания в обществе не нужны. Нам нужна общая консолидированная позиция. А авторитетным человеком, представляющим эту позицию, является только один – Сталин. Аналогичные внушения были сделаны и экономистам. А те, кто продолжал критиковать коллективизацию и индустриализацию, Сталин назвал «кулацкими агентами в науке». В 30-е годы такие слова часто звучали, как приговор.

      Историки были под особым контролем. Ссылки на речи Сталина в своих работах для них стали обязательным правилом. Ведь именно в них звучит аксиома, которая не нуждается в доказательствах Мало того, эта тенденция ссылок во всех работах учёных на лидера партии, продержалась до самого конца существования советской власти.

      Власти сделали всё, чтобы отрезать историков от их главного источника – архивных документов, которые были переданы в ведение НКВД. Все партийные и правительственные документы автоматически получали гриф секретности. В библиотеках появились так называемые спецхраны, в которые поступали труды неугодных авторов. Многие историки были репрессированы, а исторические факультеты закрыты.

      Все эти меры привели к тому, что писать учебник истории было просто некому. Николай Бухарин даже предлагал Сталину параллельно с конкурсом заказать учебник истории пяти различным коллективам – для подстраховки. Для этого пришлось прибегнуть к беспрецедентным мерам.

      Тов. Сталину. Февраль 1936 г. Мы просим вернуть Томсинского (бывший директор Комиссии АН, член партии, не исключённый, очень знающий и добросовестный, имевший в прошлом очень небольшие грешки (не правые) и в порядке профилактики переведённый в Алма-Ату) и освободить от всякой другой работы. Н. Бухарин.

      Отношение к историкам резко меняется. Показателен эпизод с бывшим академиком Тарле40. Его тоже вернули из Алма-Аты, но после беспощадной критики, обрушившейся на него после написания книги «Наполеон», судьба учёного вновь повисла на волоске. Травля историка прекратилась только после того, как Сталин написал

40

Евгений Викторович Тарле (первоначальное имя – Григорий Вигдорович Тарле; 27 октября (8 ноября) 1874, Киев – 5 января 1955, Москва) – русский и советский историк, педагог, академик АН СССР (1927). Евгений Тарле родился в еврейской семье, был назван Григорием. Отец, Вигдор Герцевич (Виктор Григорьевич) Тарле, был купцом второй (позже первой) гильдии, но занимался в основном воспитанием детей; служил распорядителем магазинчика, принадлежавшего киевской фирме, а управлялась там его жена Розалия Арнольдовна. Он владел немецким языком и даже переводил Достоевского. Мать происходила из семьи, в истории которой было много знатоков и толкователей Талмуда.