Труды Барнаульской духовной семинарии. Выпуск 7. Богословие. История. Культура. Сборник

Томск, 1892. – № 5. – С. 2, 3; Фотоархив музея Алтайской Митрополии (далее ФМАД). Документ № 30.

      8. Томские Епархиальные Ведомости. – Томск, 1892. – № 11. – С. 2; ФМАД. Документ № 18.

      9. Томское Епархиальное Братство Святителя Димитрия Ростовского в 1901 году // Томские Епархиальные Ведомости. – Томск, 1902. – № 17. – С. 3.

      10. ФМАД. Документ № 1.

      11. ФМАД. Документ № 3, 4.

      12. ФМАД. Документ № 5.

      13. ФМАД. Документ № 6.

      14. ФМАД. Документ № 8.

      15. ФМАД. Документ № 12.

      16. ФМАД. Документ № 13.

      17. ФМАД. Документ № 14.

      18. ФМАД. Документ № 17.

      19. ФМАД. Документ № 19.

      20. ФМАД. Документ № 21.

      21. ФМАД. Документ № 21.; Высочайшие награды // Томские Епархиальные Ведомости. – 1892. – № 12. – С. 1–2.

      22. ФМАД. Документ № 22, 25.

      23. ФМАД. Документ № 23.

      24. ФМАД. Документ № 26.

      25. ФМАД. Документ № 27.

      26. ФМАД. Документ № 28.

      27. ФМАД. Документ № 35.

      28. ФМАД. Документ № 37.

      Религиозно-философский генезис образа Степана Разина в фильме В.М. Шукшина «Странные люди»

      Протоиерей Сергий Фисун, проректор по научной работе БДС

      Практически все исследователи творчества В.М. Шукшина отмечают его необычайный интерес к образу Степана Разина и желание воплотить этот образ не только в литературных произведениях, но и в кинематографии. В.И. Белов свидетельствовал: «Разин всецело владел Макарычем» и не понимал, что может так притягивать Шукшина к Разину [1].

      В самом деле, почему Шукшин, увлеченный образом Разина, сформировавшимся в его воображении, пытался и себя, и окружающих убедить, что в народной памяти Разин жив как образ положительный, едва ли не прекрасный? Ведь так называемые «народные» песни «Из-за острова на стрежень», «Есть на Волге утес» – «новоделы» конца мятежного XIX века, вышедшие из-под пера либералов и демократов-нигилистов[2]. Именно с этими гимнами творился и Октябрьский переворот, и разрушение храмов, и последующее разрушение деревни. Даже встреча с настоящим хранителем народной правды не смогла переубедить Шукшина. «Мне вспомнилась одна встреча на Дону, – вспоминал В. М. Шукшин, – Увидел я на пристани в Старочеркасске белобородого старца, и захотелось мне узнать: как он думает про Степана? Спросил. „А чего ты про него вспомнил? Разбойник он… Лихой человек. И вспоминать-то его не надо“. Так сказал старик. Я оторопел: чтобы на Дону и так… Но потом, когда спокойно подумал, понял. Работала на Руси и другая сила – и сколько лет работала! – церковь. Она, расторопная, прокляла Разина еще живого и проклинала еще 250 лет ежегодно, в великий пост. Это огромная работа. И она-то, эта действительно огромная работа, прямиком наводит на мысль: как же крепка благодарная память народа, что даже такие мощные удары не смогли пошатнуть ее, не внесли и смятения в душу народную – и образ Степана Тимофеевича живет в ней – родной и понятной. Что ж, что старичок не хочет вспоминать? Значит, уж очень усердно бился лбом в поклонах – память отшибло» [6, с. 85]. Итак, даже встретившись с реальной народной