Маракотова бездна. Артур Конан Дойл

сегодня пребываешь в отличном расположении духа, – раздраженно отозвался я. – Честно говоря, не вижу в нашем положении ничего веселого.

      – Глаза я открыл в таком же скверном настроении, как и ты, – бодро ответил Билл. – А потом мне в голову пришла одна забавная идейка, да такая, что никак не мог удержаться от смеха.

      – Да? И какая же?

      – Я подумал, как было бы замечательно, если бы вчера мы втроем обвязались тросом от лота. Скорее всего, прозрачные балахоны позволили бы свободно дышать по пути к поверхности. А дальше представь занятную картину: старик Хоуи смотрит за борт и вдруг видит, как из воды появляются те, кого он уже оплакал – причем живехоньки-здоровехоньки! Наверняка подумал бы, что поймал нас на крючок. Как тебе такое?

      Наш дружный хохот разбудил профессора. Маракот сел в постели и осмотрелся с таким же ошеломленным выражением на лице, с каким только что я сам оглядывал комнату. Мы с Биллом увлеченно слушали несвязные восклицания наставника, выражавшие то бурную радость по поводу открывшегося бескрайнего поля для научной деятельности, то глубокое сожаление о том, что не удастся поделиться открытиями с коллегами-учеными на земле, а главное – поставить на место все того же самоуверенного профессора Бюлова из Гессенского университета. Спустя некоторое время, окончательно придя в себя, профессор Маракот обратился к насущным темам.

      – Сейчас девять часов, – деловито констатировал он, взглянув на свои часы. Мы оба подтвердили, что так оно и есть, однако не смогли определенно установить, девять вечера или девять утра.

      – Необходимо завести собственный календарь и строго следить за течением времени, – заявил Маракот. – Мы погрузились на дно третьего октября и вечером того же дня оказались здесь. Главный вопрос заключается в том, как долго мы спали.

      – Бог свидетель, может быть, не меньше месяца, – предположил Сканлэн. – Честно признаюсь, что не отключался так капитально с тех самых пор, как на заводе “Меррибэнкс” в шестом раунде боксерского поединка один бузотер по имени Микки Скотт отправил меня в нокаут.

      Поскольку в комнате присутствовали все современные удобства, мы привели себя в порядок и оделись. Решили было выйти к людям, но с огорчением выяснили, что дверь заперта: судя по всему, нас держали здесь не столько в качестве гостей, сколько в качестве пленников. Несмотря на отсутствие видимой вентиляции, воздух в комнате не застаивался, отличаясь исключительной свежестью. Очевидно, он поступал из маленьких отверстий в стенах. Наверное, присутствовало и своего рода центральное отопление: хотя ничего похожего на печку заметно не было, температура держалась на умеренно теплом уровне. Вскоре я заметил на одной из стен кнопку и осмелился нажать ее, предположив, что это звонок. Оказалось, что так оно и есть: дверь тут же открылась, появился невысокий смуглый человек в желтом одеянии и вопросительно взглянул на нас добрыми карими глазами.

      – Мы проголодались, – сообщил Маракот. – Нельзя ли принести