Тайна в черной рамке. Владимир Колычев

держатся крепко. Но сама по себе вставная челюсть его уже не пугала, и седые волосы в порядке вещей. И ровесница-жена его бы не смущала, может, ровесница даже лучше, чем молодая красотка в постели. Аэлите ведь секс требуется, погорячей, почаще и подольше, а Карамболю и пару раз в неделю вполне хватило бы. Но ей каждый вечер подавай. И как тут не уступить, если она даже мертвого могла поднять.

      – А хочешь, давай в подвал спустимся? – тихо, на ушко спросила она. – Привяжешь меня к кровати, и делай со мной что хочешь. Пока я не стану послушной-препослушной!

      – А в следующий раз я тебя просто убью, – ухмыльнулся Карамболь.

      Понравилось ей в подвале, мягко там и тепло, и если бьют, то понарошку. А привязывал ее Карамболь не просто так, эта сучка изменяла ему. То с молодым пареньком, то со старым пнем Пентиумом. С этим пнем она даже сбежала, на карачках обратно приползла, землю под ногами вылизывала, умоляла простить. И ведь Карамболь ее простил. Не в первый, но в последний раз.

      – А следующего раза не будет! – сказала она и нежно пощекотала языком в самом ухе мужа.

      – Но привяжу я тебя крепко, – завелся Карамболь.

      Он уже настроился идти в подвал, когда появился Лазарь.

      – Юрий Сергеевич, Брайтон подъехал, сказал, по важному делу.

      – Вот как? – Карамболь взял салфетку, вытер жирные после баранины губы, швырнул ее на стол.

      Вечер уже, поздно, и Аэлита создала романтическое настроение, но все-таки он вышел к Брайтону. В другой раз послал бы его подальше, но дела сейчас ни к черту.

      – Да я ему сказал, пусть завтра подъезжает, – поморщился Лазарь.

      – Не надо завтра, – с трудом поднимаясь со своего места, сказал Карамболь.

      Лето в этом году выдалось жарким, две пули от киллера схлопотал, мог и не выжить. Сейчас уже все в порядке, больничный режим сняли. А вот постельный остался. Аэлита так хорошо стелет. Сучка ненасытная.

      Лазарь Брайтона в дом не впустил, оставил его на террасе. Карамболь знал почему. Лазарь – начальник охраны, можно сказать, первый человек в его свите, а Брайтон – пацан не промах, на ходу подметки рвет. Ревнует его Лазарь, боится оказаться на вторых ролях. А все возможно. За Лазарем столько косяков, а Брайтон пока держит марку.

      – Юрий Сергеевич! – Брайтон всем видом давал понять, что Карамболь для него отец родной, все преданность свою выказывал.

      Но Карамболь давно уже не верил ни чьим бы то ни было словам, ни взглядам.

      – Короче.

      – Свищ порядок в своем огороде наводит. Два сорняка уже вырвал.

      – Я в курсе, – кивнул Карамболь, с интересом глядя на Брайтона.

      Он ведь практически урод на внешность, лицо будто из дерева пьяным резчиком по дереву топором вытесано, глянешь на него – ну ни малейших признаков интеллекта. Но язык у Брайтона подвешен, и умные мысли в голове водятся.

      – И то, что агрономы спалились, в курсе, – улыбнулся Брайтон.

      – Спалились.

      Свищ зачищал свои ряды, начал с мелкой сошки и сразу же обломался, менты ему на хвост наступили, теперь отбивайся. Карамболь очень надеялся,