Тайна в черной рамке. Владимир Колычев

но мозги не протрезвели. Зачем Борщ вернулся?

      – Заслонку обратно выдвинуть.

      – А если бы не выдвинул, то что?.. Какая разница, выдвинута была заслонка или нет? Разве пьяный Хикс не мог лечь спать с закрытой заслонкой?

      – Мог. И лечь, и угореть.

      – Убийство Хикса маскировали под несчастный случай, и закрытая заслонка как нельзя лучше вписывалась в эту схему. А Борщ пошел и выдвинул заслонку. Зачем?

      – Ну дернул черт, – пожал плечами Савелий.

      – А днем он зачем к Хиксу вернулся? Забор сломал.

      – Узнать, к какому выводу пришло следствие: произошел несчастный случай или убийство.

      – Глупое решение.

      – На похмельную голову, – кивнул Ярыгин.

      – Или кто-то глупость подсказал.

      – Мы думали, что Борщ мог быть с кем-то на связи, но вчера ночью он вообще никому не звонил. Только с Марьяной своей по телефону общался.

      – А Марьяна эта где сейчас?

      – Так на работе она еще, в салоне красоты работает, на ресепшене сидит, тут недалеко.

      – Борщев говорит, что дружил с Хиксом, – в раздумье проговорил Прокофьев.

      Он, конечно же, разговаривал вчера с Борщевым, пытался раскрутить его на признание, но так и не смог.

      – Да, они реально дружили, – кивнул Ярыгин.

      – И работали на одного дядю.

      – Я бы сказал, Борщев работал на Хикса. Хикс основной, а он у него на подтанцовке, вещества развозил, закладки оставлял.

      – И Борщ мог занять его место.

      – Этого я не знаю.

      – Будем выяснять. Где ты, говоришь, Марьяна работает?

      Салон красоты с незатейливым названием «Грация» находился всего в пяти минутах от управления, если добираться до него на машине. За стойкой ресепшена сидела миловидная полноватая женщина слегка за тридцать. Пышная прическа с завитушками, скучающий взгляд, на губах дежурная улыбка. Она даже не подобралась, когда Прокофьев подошел к ней, как сидела развалившись, так и осталась сидеть. На прикрепленном к кофточке бейджике было написано Марьяна.

      – Подполковник Прокофьев, уголовный розыск! – не вынимая удостоверения, представился он.

      – А-а, вы из-за Славы! – встрепенулась женщина.

      – Ваш Слава убил человека.

      – Жаль, конечно, – вздохнула Марьяна.

      Прокофьев мог побиться об заклад, что сейчас она думала не о судьбе Борщева, а о том, как поскорей найти ему замену. И действительно, зачем ей ждать из тюрьмы уголовника?

      – Убил своего друга. Уложил его спать, зажег печку, закрыл заслонку и ушел к вам.

      – Да, я знаю, ко мне приходили, спрашивали.

      – Он ушел к вам, оставив своего друга умирать.

      – Видимо, так… – вздохнула Марьяна.

      – Наверное, Слава очень переживал. Вам так не показалось?

      – Если честно, переживал, курил очень много, одну за одной. Он даже когда пьяный, так много не курит.

      – А он выглядел пьяным?

      – Было немного.

      – Немного?.. Может, он что-нибудь говорил вам?

      – Да нет, молчал.