Тайна в черной рамке. Владимир Колычев

оторвал взгляд от Динского, но на Прокофьева глаза не перевел. Так и замер взгляд где-то между майором и подполковником.

      – А если ты вдруг умирать собрался, – глянув на Прокофьева, сказал Динской. – То подумай о своих грехах. Не держи в себе, покайся, облегчи душу. Кто вам приказал убить Освальда?

      Майский едва заметно качнул головой, не скажет он ничего, даже надеяться на это не стоит.

      – А Хикса кто заказал?

      В ответ Майский едва заметно фыркнул, но взгляд от далекой точки за спиной у Прокофьева не оторвал, так и продолжал смотреть в пустоту.

      – Зачем вы вчера возвращались к месту, где похоронили Освальда? – спросил Прокофьев.

      Майский отрицательно качнул головой.

      – Не вы хоронили?! – усмехнулся Динской. – Или Освальд сам зарылся?

      Парень скривил губы, давая понять, что не желает общаться с ним.

      – Может, его другие дяди убили? Те, которые ботиночки вам свои поносить дали!

      Эксперты внимательно осмотрели дом, в котором задушили Освальда. Видимо, Майский и Гаврилов шли на дело в перчатках, отпечатков пальцев они не оставили, а ботинками своими наследили. В этой же обуви они вернулись к захоронению, в этих же ботинках Майского и взяли. Труп Освальда они привезли на его машине, на ней же и уехали. Машину эту они бросили, ее уже нашли. Хотя это уже и не суть важно.

      – Наследили вы в доме у Освальда. Вы его вычислили, вы к нему приехали, вы его задушили, вы его похоронили, – наседал Динской. – Отпираться бесполезно!

      В ответ Майский едва заметно скривил губы в ехидной усмешке.

      – Наследили вы, – повторил Прокофьев. – Знаем мы, что это вы с Гаврилой Освальда убили. Пока не ясно только одно, – кто конкретно это сделал, ты или твой дружок. Гаврилов на тебя все валит.

      Майский шумно выдохнул через нос, раздувая ноздри, но промолчал. Он не мог знать, что Гаврилова взять пока не удалось, но, возможно, кто-то шепнул ему на ушко, передав привет от главного босса. Свищ – самый настоящий наркоспрут, щупальца у него длинные, и дотянутся они до кого угодно.

      – Кто Освальда задушил?

      Майский качнул головой. Не душил он Освальда, и точка.

      – Гаврилов задушил?

      – Нет, – тихо или даже совсем не слышно отозвался раненый.

      Он пошевелил губами, и в этом движении Прокофьев прочел слово «нет».

      – А кто?

      Чутье Прокофьева не подвело. Кроме Майского и Гаврилова, в доме побывал кто-то третий. Эксперты действительно обнаружили следы ног еще одного человека. Именно этот неизвестный и мог задушить Освальда.

      В ответ Майский тихонько выдохнул, взгляд его замер и стал застывать, как остановившиеся капли воды на морозе. И дыхание остановилось.

      – Врача! – крикнул Прокофьев.

      Но вернуть Майского к жизни не удалось: его сердце остановилось навсегда.

      Из больницы Прокофьев выходил в состоянии легкой задумчивости. Не сказал Майский, кто убивал, не признался, но выводы можно делать. Они с Гавриловым труп из дома выносили,