Тонкая материя. Виктор Артёмов

прикрикнул на серого типчика Пол.

      Вор растворился в воздухе.

      – Он должен сидеть в тюрьме, – напомнил я американским друзьям.

      – Ну, мы же не копы или, как у вас тут называют их, менты. – Он вдруг зорко вгляделся в меня. – Или менты?

      – Я просто музыкант. – Он еще пристальней всмотрелся в мое лицо, и огонек узнавания блеснул в серых глазах.

      – О, да. Вы не просто музыкант. Я был на Вашем концерте. Вы великолепный скрипач!

      Девушка, возможно уже забывшая о моем существовании, с интересом уставилась на меня своими глазищами.

      – Играешь джаз?

      – Обожаю.

      – Ты не безнадежен.

      – Джаз – это лично ваше, как кожа или одежда. Импровизация и пульсация – в вашей крови. Белый джаз – максимум очень талантливая реакция на вашу музыку.

      Дождь перестал идти, но все равно было глупо начинать спор о таком тонком и деликатном музыкальном моменте на парковке.

      Но девушка, уже было совсем устроившаяся на водительском сидении, вышла из машины и захлопнула дверь.

      – Настоящий талант сильнее крови, – отчеканила она, стоя ко мне почти вплотную. – А для гениальных музыкантов нет границ. Драться будем? – расхохоталась певица.

      Мы обменялись визитками, и джип американки важно покатил со стоянки, вкусно шурша широченными шинами. За ним пристроился кадиллак с дипломатическими номерами. Пол вскинул руку в прощальном жесте.

      Жизнь – полное безумие. Несмотря на самые блестящие умствования древних (Аристотель) и новых (Ницше), самый глубокий анализ сути человека (Шекспир), достижение высот духа и гармонии (Бах), тысяч других доказательств прекрасных сторон и черт человеческого характера, бесконечных попыток подняться, открыть-завоевать недоступные прежде тайны, секреты фантастически проявляющей себя на всех уровнях природы, жизнь человеческая, полная животных страстей, приводящих к убийству и прочим гнусностям, полное безумие с еле видной точкой света в конце туннеля. И если бы не музыка и близкие к ее измерению другие искусства и наука, если б не взлеты духа и колоссальные усилия сохранить достоинство, сохранить лицо, деградация съела бы нас с потрохами.

      Да, музыка… Вот где соблюдение законов вещь не вынужденная, заставляющая быть послушным, смирять свои анархические поползновения, не поддаться стихии разгула страстей, нет и нет. Музыка для меня это радость совпадения с физикой нашей реальности. Мое тело, мой мотор, работающий в ритме Земли, нашей системы, раскрученной нашей звездой (простая, обычная звезда, но для нас нет звезды прекрасней!), в восторге от огромных скоростей, с которыми движутся небесные тела. Музыка это прежде всего математика и физика, идеальная форма (гамма, аккорд), с которой начинаются фантастические путешествия в реальный мир человеческих страстей; настоящее музыкальное произведение бесконечно, как время. Я ставлю на пульт Сонату Баха или Бетховена и начинаю сотворение мира заново. Музыка это таинственные темные залы вечности, где есть все, что есть вообще и что-то еще. Моя роль – в отыскании тех подробностей,