Курок и калла. Тэсс Михевич

отчего проходящие мимо люди слегка встрепенулись:

      – Отнесём это Фоку и Крысе и получим благословение!

      Ши секунду пристально смотрела на сестру – при этом в её взгляде отчётливо читалось недоумение и даже оттенки жалости – а после вдруг звонко рассмеялась.

      Её колокольчатый смех пробудил Лиру окончательно.

      – От кого ты собралась благословение получать? – всё ещё смеясь, произнесла Ши.

      – Неважно! Д-давай просто сделаем это!

      Оставшийся путь они двигались под переливчатый смех Ши.

      Пройдя пару кварталов, девочки словно бы очутились в другом месте. Во-первых, солнце здесь светило не убийственно жёлтым светом, как в остальной части города, а чуть-чуть уходило в рыжий – как будто бы у солнца появилась область, способная излучать такой свет.

      Здесь и окружающие предметы играли другими красками: деревья блестели, точно алмазы, трава под ногами выглядела тёмно-серой, а не изумрудной, красота деталей затерялась в монументальности – а мир вокруг словно приобрёл один подтон, с разной степенью яркости и насыщенности.

      Входя в эту местность, никогда не знаешь, что тебя может ждать: Фок – гениальный оборванец – настраивал реальность так, как ему вздумается, ведь для этого у него были все возможности. Фок был механиком, его руки умели создавать такое, что не под силу было бы никому другому – он мог оживить предмет, дать ему сознание, воплотить любую, пусть даже самую амбициозную мечту.

      Собственно, крыса – это один из его проектов, настолько древний, что теперь, едва речь заходит о Фоке, неосознанно прибавляется и Крыса.

      Крыса – это мальчишка, чуть помладше Фока, смышлёный и гибкий, точно пластилин. Способность у него такая своеобразная – гнуться во все стороны и растягиваться, как резина. Никто не знает, из чего Фок его сделал, более того, никто не знает, когда Крыса появился – он как будто бы просто был здесь всю жизнь, никуда не исчезал, вот и всё.

      Лира, немного потоптавшись у порога, бойко постучала в дверь. Эхо от удара раскатисто прогремело внутри Корабля: казалось, что все, кто может находиться внутри, сейчас оглохнут от такого беспощадного грохота. Лира, боясь, что сделала что-то не так, отпрянула, а Ши наоборот, смело подошла к двери, занесла руку для того, чтобы постучать ещё раз.

      – Ну и ну, кого я вижу! – пропищала вдруг дверь.

      Подскочив, Лира приблизилась к витиеватой ручке и, нагнувшись, отчеканила в неё, как в микрофон:

      – Свободу крысиному братству! Фок, открой, пожалуйста, тут прохладно.

      – Неверный пароль!

      Лира недоумённо повернулась к Ши.

      – Не понимаю, – пробормотала, – всегда ведь был этот, разве нет?

      Ши пожала плечами. Ей не нравилось, когда Фок уходил глубоко в себя – так глубоко, что напрочь забывал правила игры, ими когда-то выстроенной.

      – Фок, – воскликнула Лира, перебивая мысли Ши, – открой дверь, у нас дело срочное!

      – А вот это уже больше похоже на пароль, – весело ответил мальчишка и дубовая дверь растворилась.

      Едва сёстры