Хранители. Ключи от Библиотеки. София Беккер

думала и поняла – это тебя испугал домовой!

      – Ты опять за свое? Никаких домовых не существует!

      – А вот и существуют! Просто мы их не видим! – горячо продолжила девочка. – Смотри, все сходится! Кошка, которой не было, и тень от старухи! Это морок, который на тебя наслали! Скорее всего, мы что-то нарушили, и домовой теперь на нас злится! Помнишь, я как-то говорила, что слышала на кухне шум воды и бормотание, а папа сказал, что это всего лишь трубы? Или как мама удивлялась, что кто-то вымыл противень, который она временно оставила. А еще…

      – Хорошо, хорошо! – Мальчик примирительно поднял руки. Спорить с сестрой в такие моменты было совершенно бесполезно. – Предположим, только предположим, что это был домовой. И дальше что? Что ты предлагаешь?

      – Ну, можно попробовать его задобрить, – задумчиво протянула сестра. – Положить конфетку или молочка налить…

      – У нас уже лежит одна конфетка, – припомнил Мишка, – И никто ее не берет, а раз лежит, то и домовых не существует…

      – Это значит, что он на нас обиделся, да и одной конфетки мало! – пришла к своим выводам девочка. Ее брат скептически хмыкнул. Он так и знал, что вся эта ночная кутерьма обернется странными предположениями. Янка была помешана на сказках, домовых и леших, и даже однажды убежала из дома – искать цветок папоротника в ночь на Ивана Купалу. Они как раз на даче жили.

      Мама тогда очень испугалась, а папа так рассердился, что на месяц лишил беглянку сладкого и прогулок. А Янка стояла в углу и ревела от осознания того, что теперь ее ночью в лес больше не выпустят и никакой цветок папоротника ей не светит. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Она даже на картинах всегда рисовала что-то сказочное и непонятное. И еще какой-то город с деревянными башнями и резными наличниками. Мама очень гордилась, а папа задумчиво теребил очки и уточнял, где дочь подсмотрела такие детализированные и достоверные деревянные узоры и способ укладки бревен. Янка пожимала плечами и утверждала, что нигде – само собой пришло.

      – Вот что я придумала, – вдохновленно продолжила делиться мыслями сестра. – Мы поймаем домового и хорошенько его расспросим, чем именно он недоволен!

      Мишка хмыкнул и вошел в небольшой магазинчик. Сметана пузатой баночкой выглядывала из дальнего угла холодильника. За кассой тетя Люба раскладывала по местам мелочовку. Мальчик вежливо поздоровался. Продавщицу он тоже знал, она жила в соседнем подъезде. У нее был сын – Никита, примерно его ровесник, и непоседливая, вусмерть раскормленная кокер-спаниэлька Булька.

      Булькой заведовал Никита и выводил ее с собой во двор. Собаку часто забирали младшие дети и носились с ней по дворам. Несмотря на такой моцион, Булька худеть не спешила, и ела если не за четверых, то за двоих точно. Местный ветеринар дядя Леня раздраженно цокал языком и велел сажать собаку на строгую диету. Та смотрела в ответ голодными глазами и решительно отказывалась понимать вред переедания для здоровья.

      – Слушай, а не обидится ли домовой еще больше, если ты его поймаешь? – усомнился