Деревянная балерина. Юлия Михалева

иногда нам приходится отказываться от желаний против воли, таков уж путь. Ты же знала, что врачи навсегда тебе запретили с такой-то травмой. Зачем снова полезла?

      Сказать, что идею подал Илья, Ирина не смогла. Просто всхлипнула.

      – Все заживет. Будешь, как новая. Но не танцуй только больше, ладно?

      Ирина кивнула.

      – Я позвонила ему, а там женщина.

      – Мать?

      – Сказала, что нет.

      – Мало ли, может, коллега. Он тебя обожает. Наверное, что-то с работой, они же дома сдают? Наверное, форс-мажор какой-то. Как освободится, сразу прискачет, не будешь знать, куда от него деваться. Уж очень он у тебя прилипчивый.

      – Заботливый, – поправила Ирина.

      От рассудительных слов подруги стало легче. И правда, зачем она себе все это придумала? С чего она взяла, что у него другая женщина? Разве не проводил он все время с ней? А может – Ирина похолодела – с ним самим что-то случилось? А она, как дура из анекдота, думает – только бы не изменил?..

      Динара пробыла долго, все два часа посещений. Рассказывала, как шалят ее дети, читала вслух ленту новостей, поделилась секретом, как правильно тушить кабачки с мясом, чтобы были сочными и пряными. На самом деле, она могла болтать, о чем угодно – с ней было так спокойно. И Ирина чувствовала себя совсем маленькой несмотря на то, что подруга всего лишь на три года старше.

      Но она ушла.

      – Что, правда ей веришь? – подала голос соседка, до того якобы читавшая книгу.

      – Вы о чем?

      – Что мужик твой на работе?

      Ирина не ответила.

      – Верь, верь. Я своему козлу тоже верила, пока он с моей сестрой кувыркался.

      Ирина снова промолчала. А Илья не звонил и не приезжал. Ни в этот день, ни в следующий, ни в десятый. И с 8 марта не поздравил. И в пятнадцатый день, когда Ирину с гипсом выписали домой, он так и не объявлялся.

***

      Дверь была заперта изнутри на щеколду. Таксист, по доброте душевной под ручку проводивший Ирину в подъезд, начал стучать.

      – Кто? – ответил неприятный женский голос, хриплый и скрипучий.

      – Хозяйка, видимо? – помог онемевшей Ирине таксист.

      – Какая еще хозяйка? – возмутились за дверью родной, бабушкиной квартиры, в которую Ирина переехала пятилетней девочкой.

      По щекам текли слезы, но костыли мешали их вытереть.

      – Ты ж точно хозяйка? – шепнул таксист.

      Ирина кивнула.

      – Слышь, ты отроешь или что? Ментов зову?

      Дверь открылась. Девушка лет 23 с широко посаженными светлыми глазами с гневом смотрела на пришедших.

      – И кто вы?

      – Ирина, – сказала Ирина. – И это точно моя квартира.

      – А я ее друг, – сказал таксист. – А вот ты кто?

      – А я … так, – сразу сбавила обороты неизвестная. – Меня ее муж тут прибраться позвал. Он сказал, жена в командировке до апреля, вот я и спрашиваю.

      Теперь она избегала смотреть на Ирину.

      Не она ли тогда ей ответила на звонок? По голосу не сказать.

      – Ну все, убралась – уходи.

      – Да, я сейчас.

      Девица, действительно,