Три дня полнолуния. Эва Мун

когда мы в кабинет с Даной входили.

      – Тата Марковна спрашивала: все ли придут на занятие, – с досадой в голосе парировала Алёна.

      Алёна провела глазами по одноклассникам, в их лицах читалось сомнение, а Дэн и вовсе избегал на неё смотреть.

      – Неужели вы, и вправду, считаете, что я проболталась?

      Ребята дружно молчали, словно рассчитывали на её добровольное признание.

      – Алён, ну, хорошо, облажалась – чего теперь-то отпираться? – Снежана даже по-дружески приобняла Алёну, но та, убрав её руку со своей талии, направилась к парте.

      Взяла рюкзак и, не произнеся ни слова, вышла из кабинета. Стук её каблуков разносился по длинному школьному коридору, болезненно отдавая ей в затылок, словно в нём сконцентрировалось непонимание и разочарование. Алёна не переставала надеяться, что Дэн спохватиться и кинется за неё следом, но в опустевшем коридорном пространстве звучали только её шаги.

      Вечером, совсем поздно Алёне позвонила Вика.

      – Ну хоть ты от меня не отвернулась, – сквозь слёзы, улыбнулась в трубку Алёна.

      Она весь день проревела, и, почти успокоившись, вновь дала волю слабости, и, как ни убеждала её Вика, что ребята быстро забудут историю с селфи, Алёне легче не делалось.

      – Историю забудут, но не предателя, а пока не выяснится, кто он, в аутсайдерах буду я.

      Повисла пауза. Алёна, решив, что Вика подбирает слова, чтобы найти утешительный ответ, опередила её:

      – А, может, Снежана, сама показала Тате Марковне фотографию, ведь больше некому? Она же такая совестливая, могла и сознаться во всём.

      Вика согласилась:

      – Ну да, похоже на Снежану.

      Дальше разговор не клеился. Вика, хоть и сама позвонила, вела себя осторожно, как будто опасалась задеть Алёну неосторожным словом. По крайней мере, Алёна так себе объяснила её непривычную сдержанность.

      – Алён, извини, мне ещё к докладу по литературе готовиться, давай завтра договорим.

      – Да, иди готовься, – Алёна, весь разговор рисующая в блокноте автопортрет, вырвав страницу, разорвала лист.

      «Завтра так завтра», – буркнула себе под нос Алёна и, свернувшись калачиком на тахте, погрузилась в беспокойный полусон, наполненный мыслями о том, что завтра для неё теперь не существует.

      Поразительно, но именно так : «Завтра не существует» д – называлось сообщество в социальной сети, в какое Алёна, не находя себе ночью места, по неосмотрительности вступила. Участников в нём было не так много, но проблемы у всех похожие. Кто-то сессию завалил, кто-то с парнем расстался, но встречались случаи и посерьёзней. Совсем молодые ребята (из взрослых в сообществе был только админ, он же и руководитель Марат Анатольевич) размещали на стене истории своих провалов под хэштэгом «Завтра не существует», после чего мрачно смаковали их. Записи подростков чередовались с грустной, погружающей в транс музыкой и депрессивным видеорядом. Вырванные с корнем деревья, затопленные водой здания, непроходимые дебри – наблюдала Алёна, нажимая на просмотр. Ролики окончательно вогнали её в уныние, и в гимназию она утром не пошла. Проспав