Лётчик. Фронтовая «Ведьма». Виталий Аркадьевич Свадьбин

орденом, летаю на истребителе. Немного написал о подружках и прочее. Никаких ужастиков. Про питание отметил отдельно. Запечатал в конверт и отдал полковому писарю. К слову сказать, за сбитых немцев мне заплатили премию в пять тысяч рублей. Для этого времени – это большие деньги. Недолго думая четыре тысячи, я переправил матери Евгении. В Москве наверняка с продуктами непросто, а на базаре можно многое купить, пусть даже дороже.

      К ефрейтору Васнецову у меня была ещё одна просьба, сделать рисунок на листовках. Для этого дела я заказал за бутылку конька Зеленину бумаги, привезли ребята из Ростова. Накупил бумаги, и Васнецов нарисовал шарж на Гитлера. Рисунок не сложный. Гитлер стоит раком, простите на четырёх костях, а ножки и ручки тоненькие. А изо рта Гитлера вылетает визг «ой-ой-ой». Наш красноармеец даёт хорошего пендаля Гитлеру под зад. И надпись «Мы скоро будем в Берлине. Это тебе говорю я, Ведьма», вместо подписи голова ведьмы. Ефрейтор крапал над шедевром искусства несколько дней. Получилось просто замечательно. Типографии нет, пришлось однофамильцу художника нарисовать аж пятьсот штук листовок, но этого было мало. От Зеленина, когда выпрашивал Васнецова, в очередной раз узнал, что в Ростове есть типография, которая делает любые копии. Раскрывать секрет я не стал, для какой надобности мне всё это. А вскоре выдался случай. На У-2 полетел в Ростов с пакетами полка. Там нашёл типографского работника, заплатил ему деньги, он халтурно пообещал сделать несколько тысяч копий. А если заплачу за доставку, то и доставить в полк. Что и произошло через два дня. Но когда водитель выгружал листовки у меня глаза полезли на лоб, листовок было пятьдесят пачек по тысяче штук. Пачки я припрятал в лесочке завернув их в брезент. Решил, что на каждом вылете буду сбрасывать с самолёта.

      С камуфляжем было продолжение, я полетал низко над лесом, а Гладышев надо мной. Его видимо не впечатлило. Так как перекрашивать все самолёты он приказа не дал, но и мне не велел закрасить кривизну линий. Может с командованием посоветоваться хочет? В начале июня начались ежедневные полёты. Летали недалеко за линию фронта, осматривая позиции и переправы противника. Я уже два раза по несколько пачек листовок, разбрасывал над окопами немцев и у них в тылу. Почти половину истратил. Но в один из дней меня вызвал Гладышев в штаб.

      – Товарищ гвардии полковник, гвардии лейтенант по вашему приказанию прибыла, – как положено руку вскидываю в приветствии, стою по стойке смирно и «ем» глазами начальство.

      – Скажи мне, Красько, это что такое? – и комполка суёт мне листовку с карикатурой на Гитлера.

      Беру у него листовку, рассматриваю и кладу обратно на стол.

      – Картинка, товарищ гвардии полковник. Правда красиво нарисовано, Иван Васильевич? – отвечая, включаю тон девичьей овцы.

      В штабе всё наше начальство, только замполита нет. Даже капитана Носова пригласили.

      – Красиво? Картинка? Я спрашиваю, что там написано? – похоже командир возбудился.

      Я снова беру листовку,