Лётчик. Фронтовая «Ведьма». Виталий Аркадьевич Свадьбин

решил пошутить я.

      Василий Кузьмич рассмеялся, и смеялся минуты две, наверное.

      – Эх молодость, молодость. Есть у нас художник, он в роте охраны служит. Ефрейтор Васнецов Пётр Семёнович. Рисует очень хорошо.

      – Он случайно не родственник великого русского художника Виктора Васнецова?

      – Не знаю, Женя, родственник или нет. Но вот жарши… Э-э-э… Или шаржи… Тьфу, чёрт.

      – Дружеские шаржи.

      – Во-во. Они самые. Рисует ну очень похоже и смешно. Вот я с ним поговорю, может он нарисует. Но Гладышева спросить надо. А то вдруг нельзя.

      Хорошо, пойду к Гладышеву плакаться на горькую судьбинушку. Постоял, подумал и потопал прихрамывая, направился обратно в санчасть. По дороге встретил Ирину Попову.

      – Привет, Женя. Слышала, что тебя зачислили в 3-ю эскадрилью?

      – Да, девочки рассказали.

      – Я тебя к себе хотела, но Носов так старался и просил, и «плакал». Чуть ли не на груди у бати рыдал. Но выпросил. Если хочешь, можем вместе пойти к полковнику. Думаю, не откажет.

      – А в чём разница? Мне всё равно где летать, да и просить не хочется.

      – Ну смотри, как знаешь, – сухо отозвалась Попова.

      Попова двинулась дальше, а я не понял обиделась она или нет? Ну да Бог с ней. На хрена мне «бабий батальон»? Чтобы страдать? А Носов мужик нормальный, вон даже на руках носит, небось от Поповой такого не дождёшься. Пришел в санитарную палатку и взялся за чтение о Павке Корчагине, бравом комсомольце, да так и уснул, примерно на второй странице.

      На следующее утро проснулся, потрогал себя за больные места. Локоть почти не болит и коленка тоже. Помогает народное средство в виде лопуха. Попробовал ходить, пожалуй, с тростью пока удобней. Голова тоже уже не болит. Я взял зеркальце, рассмотрел бровь, будет маленький шрам возле виска. В глаза особо не бросается. Пришла капитанша, последователь Гиппократа, поговорили о моём самочувствии, она разрешила мне прогулки, но выписку сделает завтра или послезавтра. Ну и ладно. Гулять можно уже хорошо, немного подумав, направился в штаб. Подойдя к землянке, в которой расположился штаб задумался. Вот зайду обращусь и попрошу, а комполка возьмёт и пошлёт подальше, на три известных буквы. Что тогда? Ничего. Надо Гладышева под хорошее настроение поймать. Я уселся на скамеечку недалеко от входа в штаб. На вопросы бойцов и лётчиков, отвечаю «Принимаю солнечные ванны». Мои ожидания не пропали даром. Через полчаса Гладышев вышел из штабной землянки, вместе с ним шёл начальник ТЭЧ капитан Дубов Андрей Семёнович. Увидев меня, полковник подошёл к скамейке.

      – А вот и наша героиня. Как самочувствие, Женя, – и комполка присел на скамейку.

      Я хотел подскочить и поприветствовать полковника, но он удержал меня за руку со словами «сиди не прыгай».

      – Хорошее самочувствие, Иван Васильевич. Могу приступить к полётам.

      – Ух ты какая шустрая. Я спрошу у Нины Петровны. Ну а здесь чего сидишь?

      – Вас жду, товарищ гвардии полковник.

      – Даже так? Чего же в штаб не зашла?

      – Не