Связь времён. Янаги Ясумото

этой, с позволения сказать, конструкции. Без сомнения, она была небезопасной, подвергнувшись радиоактивному облучению в сорок пятом году. Но, когда я нашёл её, она уже никакой опасности не представляла. Зато обрела совершенно невероятные свойства, противоречащие всем известным законам физики. А при исследовании в химической лаборатории я обнаружил в составе этих предметов неизвестное науке вещество. Я до сих пор затрудняюсь дать ему какое-то название.

      Конечно, все исследования я проводил не в одиночку – мне помогал мой приёмный сын Кацуёри. Кроме того, он первый серьёзно заинтересовался этой вещью, случайно обнаружив её в ящике стола, когда я совсем уже о ней забыл. Он сразу обнаружил, едва взяв её в руки, что части диска имеют различное происхождение и возраст, несмотря на внешнее сходство металла. А после проведённых нами исследований, он, словно под воздействием какого-то интуитивного порыва, отпилил кусок вот здесь, – Мицуёси указал на след среза на стенке бруска, который я заметила только сейчас. – Ночью Кацуёри внезапно покинул дом и уехал на своём «Лансере», не сказав никому, куда направляется. Вернулся только к полудню, на вопрос о том, где он был, ответил коротко: «Недалеко от Киото» и, едва успев заглушить мотор машины, подошёл к сосне, растущей возле нашего дома, долго смотрела на неё, вертя в руках отпиленный кусочек металла. Я, надо сказать, был немало встревожен его таким необычным поведением. Юкико вообще боялась даже приблизиться к нему. Только Ёсихару старался не обращать внимания на странное поведение брата. – Последние слова прозвучали с некоторым упрёком, но Ёси, казалось, этого не заметил. – Прошло, наверное, около получаса, прежде чем Кацу отвлёкся, наконец, от созерцания сосны и повернулся ко мне. Он смотрел как будто сквозь меня, но голос его звучал как обычно:

      «Отец, я выяснил, что означают цифры на твоей пластине. Это год и месяц. А иероглиф означает, что это месяц лунного календаря. Пятый месяц тысяча пятьсот восемьдесят второго года по лунному календарю. Там я был сегодня ночью. И я снова хочу туда попасть, но уже отсюда – из этого места»

      Произнеся эти странные слова, он убежал в дом. Я бросился за ним следом, с ужасом думая, что разум его помутился, и в этом я мог винить только себя. Но мои опасения оказались напрасны – когда я вернулся в дом, то увидел, что Юкико обнимает Кацуёри и просит его никогда больше так не поступать, как минувшей ночью, и Кацуёри утешает её, говоря, что подобное никогда не повторится. Юкико беспокоилась, что приёмный сын ещё даже не завтракал, хотя приближается время обеда. Кацу успокоил её, сказав, что не голоден, потом ушёл к себе в комнату и оставался там до тех пор, пока мать не позвала его обедать.

      Поздно вечером Кацуёри попросил меня выйти с ним на улицу, к его машине. Я увидел, что из одежды на нём были кимоно и хакама, а на ногах соломенные сандалии, но ничего не сказал ему. Он открыл багажник машины и показал мне, что там лежало. Я не сразу решился поверить собственным