Жизнь для Смерти. Адельфина Призрачная

свой трофей, – с сарказмом выплевывает блондинка, затем резко хватает Сару за волосы на затылке, так, что та снова взвизгивает. – А с этой что делать?

      – Берем обеих, – отвечает Кристофер, – живыми.

      – Гонишь? Тащить ее до логова?

      – Детка, угомонись, тащить не тебе.

      – А кому? И, главное, зачем она нам?

      – Лора, заканчивай истерику, – смеется вампир, поглаживая девушку по плечу. Та отмахивается.

      – Пошел ты!

            Сару берут со мной. Девушке связывают руки, и здоровяк закидывает ее себе на плечо. Следом за ним Крис подходит ко мне. Я пытаюсь отойти, но бесполезно. Мои чувства крутит словно миксером. Я в моменте люблю и ненавижу одновременно.

      – Не трогай меня!

      – Не сопротивляйся, – шепчет он, смотря мне в глаза с каким-то пугающим настроем, – будь покорной.

      Осталось в нем хоть что-то от человека?

            Крис не связывает мне запястья, но подкидывает себе на плечо. Нас с Сарой несут вперед, как двух жертв к ужину. Никто из троицы не обращает внимания на просьбы отпустить нас. Будущее туманно. Теперь либо смерть, либо заражение…

      Глава 4. Контракт

            Меня будит холодный тусклый рассвет. Пахнет сыростью, а я лежу на чем-то ужасно неудобном и твердом. Открыв глаза, с ужасом осознаю, что нахожусь в клетке в небольшой комнате – и совершенно одна.

      Все нутро одолевает липкий страх. Не получается вспомнить даже собственное имя. А потом все становится на свои места.

            Новостройка, вампиры, беспамятство. Нас похитили и заперли в клетках. Но зачем?

            Решаю осмотреться. У меня есть кровать, старый ватный матрас и что-то похожее на личную уборную с душевым трапом за порванной шторой-клеенкой. На ней еще сохранились узоры желто-красного цвета в форме цветов. А теперь и с зеленью у основания от влажности.

            Из-за близкого соседства с душем вся комната пропитана сыростью. В углу лежит чья-то кофта, а еще очки. Давно лежат. Похоже, я не первая пленница.

      – Не нравится мне все это, – шепчу, приподнимаясь.

            Пытаюсь вспомнить последние события – бесполезно. Вчера нас чем-то отключили, какое-то едкое средство на салфетке. Помню, как вдохнула его, а после писк в ушах и провал. Это сделал Кристофер. Не один, но он возглавлял эту операцию.

      – Черт, – ругаюсь в пустоту, – нельзя здесь оставаться.

            Я направляюсь к двери клетки и пытаюсь ее открыть. Снаружи висит амбарный замок. С таким не справиться, даже будь у меня отмычка. Других выходов нет. Это смертельная ловушка. И пока никого нет, я не могу прекратить думать.

      Меня не укусили. На теле нет следов. Мне не выставили условий и не отпустили. Если я в клетке, значит, нужна позже и живой?

      – Это плохо. Очень плохо, Эмили. На этот раз ты точно попала в переделку.

            Метания по клетке, попытка прислушаться, затем дотянуться до единственного крохотного окна с решеткой. Ничего не помогает. Только ждать. А тишина, будто навязчивая подруга, оглушает пронзительным звоном