Сатир и Муза. Андрей Афантов

её многозначительные эсэмэски – всё это выбивало из колеи. «У нас зреет романчик?» – сам себя спрашивал Алексей и сам же отвечал: «Да ерунда. Подумаешь, люди подсознательно нравятся друг другу. Вот я иногда хожу на бизнес-ланч обедать, встречает нас там девушка с меню. Мы тоже много месяцев друг другу нравимся, и оба это понимаем. Ну и что? Это же не повод для знакомства. Мало ли какие комбинации между людьми могут складываться. И Оля… тоже». Алексей задумался над уменьшительно-ласкательным вариантом именем своей подруги: «Ольга, Оля, Оленька, Олечка», – последний вариант ему понравился больше всего, и он вдруг задумался: «А как её называет в таких случаях муж? Да я, похоже, влюбляюсь, вот уже к мужу начинаю ревновать. Прикольно».

      2003 год, 22 апреля, вторник, утро.

      Наташка относилась к тому редкому типу женщин, которые плачут красиво. Тем более что шмыгающий нос никак не вязался с круглыми мячиками грудей, симпатично выглядывавшими из декольте. Звонарёв понял, что разыгрывать молчаливую деликатность будет неправильно:

      – Что случилось?

      – У Мишки… В саду…Только ему купила новые весенние вещи, – Наташка справилась и начала излагать связно: – У них в детском саду субботник был, всё выкрасили. Краска не высохла. Я как сегодня утром увидела, каким он вчера пришёл! Жуть! Всё испорчено. И куртка, и штаны! Один раз надел…

      – Ну да… Малые же ещё бестолковые, не умеют вещи беречь, – хотя Наталья растила сына одна, её доходы не давали оснований жмотничать. Но этого Алёша говорить не стал: – Химчистка теперь!?

      – Да дело даже не в деньгах! – за много лет совместной работы они уже научились читать мысли друг друга. – Просто жалко!

      – Я понимаю.

      – А химчистка может и не справиться!

      – Да, такой вот субботник получился.

      – В следующий раз в апреле, как про субботник узнаю, в сад его не поведу. Пока всё не высохнет.

      – Но это же надо знать, какой краской они там красят? – Алексей понял, что Наташа выговорилась и пришла в себя, и направился к рабочему месту.

      Пропиликал эсэмэской телефон.

      – Ты сильно занят? Минут на тридцать ты мне очень-очень нужен!

      – Ок, я могу освободиться. А что случилось?

      – У меня совещание, очень важное. А я уже полчаса нарезаю круги вокруг офиса, не могу припарковаться. Помоги плз!

      – А что нужно?

      – Я заехала на тротуар и встала под «грибок» автобусной остановки. Посторожи, пожалуйста, «пыжик», чтоб никто ничего не сделал. Я прибегу с совещания – переставлюсь. Понимаю, что с моей стороны это свинство, но негде поставить машину. Негде!

      – Бегу!

      2003 год, 22 апреля, вторник, день.

      Заседание «кредитного комитета», куда был приглашен Звонарёв и где должна было выступать со своими предложениями Карпова, началось после обеда и проходило нудно. Комитет назывался «кредитным» по старинке. Заседавшим уже не один год приходилось рассматривать самые разные вопросы, в том числе по деятельности казначейства: лимиты на контрагентов, лимиты на эмитентов, лимиты на портфели и т. п. Так как