Месть на возмездной основе. Константин Александрович Костин

лице неназванного сотрудника МГБ на секунду появилось удивление. Впрочем, всего на секунду. После вернулось все то же непроницаемое выражение. Я, порой, гадаю. Это их физиономии на ксивы фотографируют, или – наоборот, подбирают морды под те, ГОСТовские карточки, что уже вклеены в корочки? Настолько они безлики, невзрачны, лишенные индивидуальности, похожи друг на друга, как капли воды в стакане.

      – Как звание мое угадал?

      – Дурак бы не догадался…

      – Ладно, Котов. Забудь все, что ты здесь слышал. Это тебе не секретные архивы царской охранки – дело гораздо серьезнее. Ты про наш разговор не то, чтобы вслух кому рассказывать – даже думать забудь. А если захочешь подумать – подумай десять раз, стоит ли тебе про это думать. А теперь – все, приехали. Конечная.

      – Так мы же никуда и не ехали, – возразил я.

      – Видишь, как тебе повезло! – усмехнулся подполковник. – Никуда не ехали, а ты уже приехал! Вали давай, пока ударник тебе не помог.

      – Ударник? Ха! Смешно! – оценил я шутку. – Постой! А Вальтер? Мой Вальтер мне вернут?

      – Я б на это не слишком надеялся…

      Климов распахнул дверь и вытолкнул меня на влажный, пропитавшийся сыростью асфальт, продолжающий мокнуть под почти невидимым дождем. Рядом звякнул ключ от наручников и тут же булькнул, отскочив в лужу.

      Водитель. догадавшись, что беседа закончена, заторопился обратно, под теплую крышу казенного автомобиля и я не мог винить его в этом. Сам бы не вылезал, будь моя воля.

      – Славик!– окликнул я парня. – Угостишь сигаретой?

      – Э… нет, не курю, – растерялся шофер.

      Так я и думал. Смачно харкнув смрадным дымом, ЗИМ покатил прочь, плавно покачиваясь на мостовой. Я, выудив ключ со дна лужи, отворил наручники и прибрал трофей в карман. Сдам в скупке, или, на крайняк, в металлолом. Пусть и копейки, но все равно – деньги!

      Промозглый влажный воздух забрался под пиджак, холодя ушибы. Я похлопал себя руками, немного согреваясь, и втянул голову. Конечно, захватить из конторы шляпу никто и не подумал! Так-то органы проявляют заботу о простом советском человеке!

      Чекисты тоже сволочи! Могли бы до конторы подбросить. Теперь переться через весь Чикагинск! Нащупав в кармане несколько монет, я пересчитал мелочь и направился на трамвайную остановку.

      Через четверть часа ожидания, когда я успел насквозь продрогнуть, из-за поворота вынырнула желто-красная одноглазая гусеница. Могло показаться, что она не едет по рельсам, а пожирает их, запихивая пути в бездонную глотку.

      В это время дня в вагоне было практически пусто. Опустив три копейки в прорезь автомата, я дернул ручку, заставляя прибор высунуть бумажный язык. Спрятав билетик в рукав, я сел на жесткую деревянную скамью и циклопическое чудовище, звякнув звонком, тронулось с места, унося меня в своей утробе на окраину Чикагинска.

      Тусклая лампа мерцала над головой. И непонятно – или это лампа мигает в такт раскачивающемуся вагону, или сам вагон раскачивается в такт лампе. Сырой воздух продирал до самых печенок, когда трамвай замирал на очередной