Паучий Случай. Кристина Юрьевна Юраш

Только что ты была здесь, а через минуту в туалете. И вернешься ли ты, неизвестно. Ты в любой момент можешь стать детской травмой, если просидишь там дольше пяти минут.

       И сейчас на меня смотрели требовательные глазки паукана. Я уже почти сняла трусы, застыв на середине бедра. Знакомить ребенка с тем местом, откуда он появился, в мои планы не входило.

      – Уйдите, ваше высочество, – попросила я.

      Мой голос был очень жалобным. Нужда поджимала. Паукан молчал. Он впитывал полученную информацию.

      – Пожа-а-алуйста, – добавила я.

      Первый урок вежливости и этикета прошел мимо. Я терпеливо объясняла, что умирать не собираюсь. Что наша разлука не будет вечной. Что он даже соскучиться не успеет.

      Однажды темный властелин, садист и диктатор будет рассказывать о своем трудном детстве. Он обязательно вспомнит, как няня пыталась выгнать его из туалета. У измученной жертвы будет очень заинтересованный вид.

      – Ну уйди, ну позязя, – нежно произнесла я.

       Моя рука деликатно пыталась закрыть дверь. Паукан был не согласен. И тогда я решилась. Закрыв глазки, я уселась на черный трон.

      – Ипусий слусяй! – заметил паукан.

      Дверь в мою комнату открылась с грохотом. На горизонте показались суровые стражники. «Вы обвиняетесь в некромантии!», – произнес самый страшный из них. Мне срочно понадобился некромант. Я хочу воскресить свою веру в справедливость.

      Оставив паукана умирать от любопытства, я поплелась в зал. Раньше я хотела, чтобы меня окружали одни мужчины. Стража взяла меня в кольцо, исполняя мою мечту.

      На троне восседал печальный красавец. Он устало подпер голову. Сказывала бессонная ночь. Рядом с ним стоял гнусный старикан. Он очень невежливо тыкал пальцем в меня.

      Если бы я опоздала на пять минут, то из «подозреваемой в колдовстве» превратилась в «зло всех времен и народов».

      – Что значит «Иса капка ам»?– спросило меня его величество.

      Иса капка ам? Иса? Капка? Ам? Словарь детского лепета тут не поможет. Он составляется для каждого ребенка индивидуально. Дети повторяют то, что слышали.

      От страха неприятностей меня вдруг осенило.

      – Лиса съела колобка, – радостно выкрикнула я.

      Я думала, что меня отпустят. Наивная. Теперь следствие нашло зацепку. Судьба таинственного колобка стала делом государственной важности.

      Вкратце я пересказала сказку. Даже суровая стража пригорюнилась. Видимо, вспомнила погибших товарищей. Маг молчал. И смотрел на меня сочувственно.

      – Дед с бабой любили друг друга? – внезапно спросил роковой в моей жизни красавец.

      В такие подробности я не вникала.

      – Видимо, недостаточно сильно. Раз пришлось лепить колобка, – пожала плечами я.

      – Это хорошо. Хочу тебя предупредить, – холодно произнес красавец.  – Каждую сказку пишешь и приносишь ко мне на утверждение.

      – Я поняла, –   согласилась я.

      Публика, собравшаяся в зале, была глубоко разочарована. Ни ведьмы. Ни казни. Ничего. Какой скучный день.

      Я поплелась обратно.