Паучий Случай. Кристина Юрьевна Юраш

его на всякий случай, что все еще нахожусь в воде.

      – Я только начала! Девушки иногда сутками могут просидеть в ванной! – удивилась я мужской наивности, смывая размокшую грязь.

      Я уже слегка подуспокоилась. Еще бы, вода теплая, комары злобные, а терпение хозяина небезграничное.

      – Его кусайте, – намекала я комарам, облепившим меня.

      Но комары, видимо, уже пресытились хозяином. Не удивлюсь, если услышу писк: «Фу, только не он! Мама-мама! Я не могу есть одно и тоже каждый день!».

      – Злой кома-а-арик, что ж ты вье-е-ешься! Над мое-е-ею голово-о-ой! – пела я, аккомпанируя себе на мужских нервах. – Ты добы-ы-ычи не допье-е-ешься! Злой кома-а-арик я не твой!

      – Я жду, – напомнил о предстоящей казни добрый хозяин этого бассейна.

      – Я иду, – ответила я, расчесывая пальцами копну мокрых волос. – Уже скоро. Минут пять!

      Женщины всегда говорят: «Еще пять минут!». Особенно, когда санузел смежный. Даже через два часа можно услышать: «Ну, дорогой, еще пять минут!».  В этот момент они наслаждаются единственной возможностью полностью завладеть мужскими мыслями.

      – Из далека до-о-олго! Течет река Волга-а-а! – пела я, по громкости заменяя три народных ансамбля. – В воде есть ту-у-уалет!

      – Ква! – поддакнули лягушки. Они здесь давно. Им виднее.

      В глазах хозяина читался Пушкин. «Русалка на ветвях висит!», – как бы намекал его взгляд. Причем, висит при помощи макраме, несовместимого с жизнью.

      – Затянуло буратиной гладь старинного пруда, – зловеще спела, выныривая, с кувшинкой на голове и сплевывая тину.

      Время шло, нервы кончались. Вода, нагретая солнцем за целый день, остывала. У меня зуб на зуб не попадал.

      – Что ты делаешь?  – послышался голос за моей спиной. Я обернулась и ополоснула руки. Маленький ров, выкопанный моими трясущимися руками, наполнялся водой.

      – Копаю, – усмехнулась я, сквозь дрожь. – До ближайшей воды.

      – До ближайшей воды пятьдесят лиг, – расширил мои географические познания хозяин.

      Или он привалился к дереву. Или дерево к нему. Я еще не поняла.

      – Лягушек много, я настырная, – предупредила я, копая дальше.

      Хотя, кого я обманываю? Шансов мало. Да, попала я, так попала! Никогда не думала, что буду всю ночь сидеть в пруду. И отращивать жабры и хвост.

      Внезапно послышался детский крик: «Иса капка ам!». Мне в лицо прилетело что-то большое, мохнатое и орущее. Я плохо помню, что было дальше. Последнее, что я слышала: «Иса капка ам!».

      Очнулась я в своей кровати. Меня даже одеялом накрыли. Волосы пахли тиной. Подушка была сырой. На груди у меня сидел пушистый паукадл: «Иса капка ам!».

      Я встала, придерживая его на вытянутых руках. Ничего себе! Мебели в комнате стало в разы больше. Небольшой шкаф с одеждой и обеденный стол со стулом.

      На столе что-то лежало. Я еще не поняла что, но похоже на записку.

      «Если ты к полудню не выяснишь, что означает «Исакапкаам», то я выполню свое обещание!», – прочитала я. На моей голове сидел паукан.

      Интересно, с чего