Личная жизнь генерала. Макар Файтцев

спиной усиленно закивали. Бьянка перевесилась через его плечо, потянулась к губам.

      – Ты такой милый. Всегда знаешь, как меня утешить. Хочешь, я тебе перед дорогой массаж сделаю?

      – Спасибо, дорогая, – он захватил её одной рукой, притянул к себе. – Мне пора.

      Его губы коснулись её губ. Вот так бы и смаковал их вкус. Он втягивал то одну губу, то другую, поглаживал языком, а потом вторгался в рот, словно завоеватель. Его там уже ждали. Её язык ублажал его.

      Насилу заставил себя оторваться, иначе бы это никогда не закончилось.

      Бьянка встала. Он с удовольствием смотрел на её стройную фигуру. Солнечный свет обнимал её, отчего та казалась прозрачной. Длинные льняные волосы слегка прикрывали пополневшую и налившуюся в последнее время грудь. Сквозь волнистые пряди подглядывали розовые соски и плоский живот. Она повернулась к нему спиной и направилась в сторону ванной комнаты, фланируя упругими, без намёка на целлюлит ягодицами. Девушка была ухожена: ни лишней волосинки, ни родинки. Он любил таких – блондинок с белой кожей цвета слоновой кости. И ради него она даже не загорала.

      Пора было одеваться, иначе задержка грозила перерасти в нечто большее. Вернее, это большее уже росло.

      Опустил руку, выудил из-под кровати боксеры.

      Когда Бьянка вышла из ванны, мужчина уже ждал её на выходе.

      – Мне пора. Я позвоню, – притянул девушку к себе. – Не скучай.

      – Георг, постой, – она потупила глаза. – Я хотела тебе сказать… Ты не будешь сердиться? Я не знаю, как это вышло…

      Девушка покраснела, как умеют краснеть блондинки: лёгкий румянец перешёл в пурпур.

      Он не подгонял, ждал. Время поджимало, но надо же выслушать, что случилось. И он выслушал, точнее увидел. Она протянула ему нечто похожее на ручку с двумя окошками: в верхнем окошке был минус, а в нижнем – плюс.

      – Ты решила заняться математикой? – в его голосе послышалась усмешка.

      Бьянка и математика понятия несовместимые. Она умела только деньги хорошо считать, остальные арифметические упражнения не поддавались её нежному разуму.

      – Нет, – томно выдохнула девушка. – Я беременная… – замерла. Робко взглянула. В самом начале их отношений он сразу предупредил: никакой беременности.

      – И? – он изогнул бровь.

      – Что мне делать?

      – А что ты хотела бы с этим делать? – не снимая обуви, он прошёл в зал, сел на стул и посадил на колени Бьянку. Глаз невольно нырнул в ложбинку между грудей. Вот скажите на милость, зачем ему ехать в какую-то Тмутаракань за сбежавшей принцессой, когда здесь есть такая хорошенькая и сладенькая.

      – Я хочу этого ребёночка, – сказала она робко. – Но, если ты против… – выдохнула. Губа задрожала. – Я… я…

      – А чего ты плачешь? Хочешь, так рожай.

      – Это твой ребёнок.

      – Замечательно,– Георг терпеть не мог, когда его обманывали. А сейчас его явно пытались «наколоть».

      – Ты не сердишься?

      – Почему я должен сердиться? Я же тоже участвовал в процессе, – он улыбнулся,