Личная жизнь генерала. Макар Файтцев

на перила. Отсюда танцпол был как на ладони. Он стоял и думал, то ли спуститься и потанцевать, или остаться здесь. Вчера его накачали знатно. Вот бестия Дунька. Ну, попадётся она ему. Накачает он её. А опохмелиться не даст.

      Сигизмунд и Анна люди как люди. Серьёзные, положительные. Всю жизнь душа в душу. В скандалах не замечены. А дети… один другого стоит. Балованные мажоры. Фил цену деньгам не знает. А Ребекка всё за независимость борется. Пошла бы, поработала да пожила на свои кровные.

      – Георг, ты чего такой хмурый. Пойдём, тряхнём стариной. – Филипп подошёл к Георгу, положил ему руку на плечо.

      Генерал дёрнулся.

      – Фил, иди от греха подальше. А?

      – Ну, ты чего? Обиделся что ли?

      – Нет, знаешь, я счастлив по самое не хочу. Ты-то здесь остаёшься, а я в этот чёртов Посад отправляюсь, будь он неладен.

      – Зато, говорят, там что ни девочка, то блондиночка. Ты же любишь таких.

      Георг усмехнулся.

      – Знаешь, как это называется? Дальнее экзотическое путешествие. Неужто Совет Министров так за принцессу распереживался. Да они радоваться должны: поживут спокойно, пока она подрывает государственные устои дружественного нам слуги.

      Объявили перерыв. Стало потише. Стайка девочек потянулась к ВИП-ложе. Раздался стук:

      – Мальчики, не угостите сигареткой, – милое личико сделало угодливую гримаску.

      – Пойдём, пообщаемся, – сказал один из посетителей.

      Филипп с Георгом с балкона наблюдали за тем, что творилось в комнате.

      Развратничать не хотелось. Пить тоже. После вчерашнего похмелья хотелось спать.

      – Ладно, поехали, ваше величество. Доставлю вас с целости и сохранности. Кстати, я так и не понял, а кто вместо меня остаётся?

      – Генерал Михельсон, – Фил с тоской окинул зал. Но задерживаться не стал. – Слушай, ты как Ребекку найдёшь, за жабры и сюда.

      – А дальше? На цепь сестричку посадишь?

      – Ты женишься. И на правах мужа… Георг, ты чего? Между прочим, ей уже можно. Большая, не пятнадцать лет.

      Георг не ответил, только рукой махнул. Жениться на Ребекке может только либо идиот, либо самоубийца. Он себя ни к той, ни к другой категории не причислял. У него есть его блондиночка с подходящим ей именем: Бьянка.

      Сейчас он поедет к ней. Она встретит его у порога. Снимет с него обувь. Бьянка всегда это делала, как делали их бабушки и прабабушки: поклонится до земли своему мужчине. Посадит его на скамеечку. Сначала снимет один ботинок. Потом другой.

      От этой мысли у Георга аж под ложечкой засосало, так захотелось поскорее к своей Бьянке прийти.

      Он позволит ей снять с него обувь, а потом обхватит своими руками её голову, заглянет в глаза, накроет её губы своими.

      Губы Бьянки сочные, пухлые. Как лесная земляника. Так и пил бы их сок. Он прикусит слегка нижнюю губу. Потом отпустит. Пройдётся языком. Раздвинет зубы. Погладит её язык. И начнёт пить.

      Руки Бьянки тёплые, мягкие. Она положит ему их на плечи, сомкнёт у него за спиной. Прижмётся грудью к его груди.

      Ноги Бьянки цепкие. Обовьёт вокруг его талии.