.

и несколько пар штанов, между которыми я не нашел видимых различий. Из зеркала на меня смотрел все тот же сутулый лохматый парень с красными от морской соли глазами.

      Обычно одежду мне покупала маман, дважды в год, во время распродаж. Каждый раз она брала не меньше дюжины футболок, из которых я носил две или три. Остальные так и лежали стопкой в шкафу, являя собой наглядный пример структуры данных «стек»: верхние уходили в стирку и возвращались на место, а до нижних я никогда не добирался. Маменька вздыхала: будь у нее девочка, можно было бы развернуться и накупить красивой одежды. Но с моей ненавистью к любым вылазкам из дома, а также угрюмым безразличием к собственной внешности, ей приходилось сдерживать шопоголические позывы.

      Однако сейчас, переодевшись в свежие обновки с заломами от утюга и приятным фабричным запахом, я почувствовал воодушевление. Даже торговый центр перестал навевать тоску. Лампы дневного света отражались от блестящих полов, девушки с рекламы кичились своими отфотошопленными прелестями, а мои новые кроссовки мягко пружинили под пятками. Я даже не расстроился оттого, что бюджет теоретического путешествия во взрослый мир ощутимо сократился.

      Быть может, мы любим новые вещи за то, что они не несут отпечатка прошлого, которого уже не исправить. Либо виноват культ потребления, глубоко засевший даже в моем подсознании.

      – Хочу хот-дог, – сказал я Карле, когда мы сели в машину, – и колу. И мороженое.

      – Ты же поел на свадьбе.

      – Не знаю, сколько продлится наше путешествие, но просто информирую на будущее, что пожрать я готов всегда.

      Мы остановились у придорожной закусочной, где Карла выпила чашку кофе, а я смолотил три хот-дога с соленым огурцом, кетчупом и горчицей. Откинулся на спинку стула, прислушиваясь к ощущению сытости и тепла в собственном животе, и подумал, что сегодня жизнь все-таки повернулась ко мне правильной стороной.

      Не хотелось ни в чем подозревать эту женщину. Да и какой смысл? Если она собиралась навредить мне, прыгнула бы в воду? Купила бы одежду, пусть и на мои деньги, посадила бы меня за руль? Она просто ангел-хранитель, ненадолго спустившийся с небес, чтобы скрасить унылую бытовуху. И все же, берега Финикии маячили на краю сознания, отдаваясь в мыслях полуосознанным беспокойством. Ей что-то нужно от меня. Она из полиции? Из спецслужб? Это связано с Райзманом? Жаль, нельзя позвонить Джею.

      – Могу рассказать, чем мы с другом занимаемся по вечерам, – сказал я, сдерживая отрыжку от газировки, – ведь ты хотела об этом узнать, верно?

      Она чуть склонилась ко мне.

      – Что-то с сетевой безопасностью, но вы не хакеры.

      – Мы уничтожаем данные. Точнее, я уничтожаю.

      Я чертов молодец. Я себя выдал.

      – Тебе это нравится?

      – Пожалуй. В мире слишком много информации. Слишком много людей, ищущих чужого внимания.

      – Похоже на борьбу с ветряными мельницами, – сказала она, – или попытку вычерпать ложкой океан.

      – Я вычерпываю только то,