Огонь Ассургины. Владимир Валентинович Уваров

ответил капитан и, отстранив угольник, взглянул на деления на подвижной планке.

      Насвистывая какой-то мотив, он спустился к себе в каюту. Через несколько минут появился снова.

      – Если я правильно запомнил цифры на карте, которую просматривал в Венцеграде, то к вечеру, крайний срок к завтрашнему утру, будем на Двипе. Если, конечно, – капитан поднял голову и осмотрел горизонт, – ветер не изменит направления.

      – Не изменит! – заверил помощник.

      – А там парус! – произнес Бахрей, показывая рукой направо.

      Действительно, почти сливаясь с горизонтом, был виден треугольник паруса.

      Капитан поднес к глазам зрительную трубу:

      – Это судно с двойным корпусом, идет тем же курсом, что и мы. У него высокая мачта и еще одна малая на корме.

      – Я видел такие суда! – сказал Томас. – Они иногда заходят в Арьян. Это купец из Двипы.

      – Скорость у него выше, чем у нас, – продолжал капитан. – Если это торговец, значит, мы на верном курсе.

      Но ни к вечеру этого дня, ни к утру следующего долгожданная земля так и не показалась. Переменил направление только ветер. С полного бакштага17 он перешел на галфвинд18. Скорость «Тиамат» сразу упала, и она накренилась на левый борт.

      Команда немного приуныла от безбрежного однообразия, и даже купание на палубе не приносило воодушевления. Один лишь капитан оставался подтянутым и бодрым. Затеянная было охота на акулу, которая близко подплыла к дхау, ко всеобщему разочарованию закончилась ничем.

      Акула под воодушевленные крики команды заглотила наживку из куска солонины и забилась на тросе. Чем ближе ее подтягивали к борту, тем отчаянней она сопротивлялась. Кончилось тем, что крюк с наживкой вырвал у акулы кусок бока и она, оставляя кровавый след, ушла в глубину.

      Матросы отправились обсуждать на баке неудачную ловлю.

      Боцман, заметив чаек, закричал:

      – Капитан, птицы! Птицы!

      – Значит, землю скоро увидим, – нарочито равнодушно ответил капитан.

      Команда встретила эту новость с оживлением. Даже кок, редко показывавшийся на палубе, вылез из своей кашеварни поглядеть на далеких чаек.

      Через час вахтенный с мачты закричал:

      – Земля! Земля!

      Это сообщение было уже встречено как само собой разумеющееся. Все свободные от вахты матросы выстроились у фальшбортов и стали вглядываться в дрожащую синюю даль по курсу, где едва наметилась сероватая полоска.

      После полудня наплывающая твердь заполонила собой все обозримое пространство. Пригорки, холмистые зеленые равнины, сползающие прямо в море, слоистые берега, уступами обрывающиеся в воду, а за ними в сиреневой дымке контуры далеких гор.

      Среди серых скал прятались в густой зелени дома с плоскими крышами. У самой линии прибоя расположилась небольшая пристань с привязанными к ней лодками. От пристани к поселку взбиралась крутая змейка лестницы с террасками. На одной из них стоял человек и из-под ладони следил за приближением дхау.

      Капитан убрал зрительную трубу:

      – Это

17

Бакштаг – попутный ветер, составляющий с диаметральной плоскостью судна угол более 90° и менее 180°.

18

Галфвинд – ветер, дующий в борт, перпендикулярно курсу судна.