Путь Наверх. Белогор Юрьевич Седьмовский

одним из плачущих деревьев. В воздухе стоял приятный запах свежескошенной травы, перемешанный с запахами дорожной пыли, которую дождь сначала разогнал, а потом упорно прижимал к земле.

      – Ты не смотрел, что сегодня на Помойке? – спросил Красс, обращаясь к Завергану.

      – Нет, я как прибыл – сразу вам подал сигнал, – ответил Заверган.

      – На обратном пути тогда заглянем, я тут однажды радиоприемник видел, – добавил Вадд.

      – Пойдем в следующее укрытие? – спросил Заверган.

      – Если только бегом, – ответил Красс, – Погода разыгралась не на шутку, мы с Ваддом промокли.

      – Нам надо пополнить запас провизии, – заявил Вадд. – Кто пойдет?

      В небе, среди надутых туч, которые казалось вот-вот готовы лопнуть, сверкнула молния, и громом отозвалась где-то вдалеке.

      – Давайте вместе пойдем, – сказал Красс, – Я тоже что-нибудь возьму.

      – А магазин уже открыт?

      – Для нас – да. Учитель договорился. Сухарей купим, тетя Мальва вроде продает дёшево.

      – Ладно, пошли.

      Они выбежали из-под могучих ветвей старой плачущей ивы, и под дождем, вполголоса выдавая всякие проклятия, устремились в магазин, что был за углом. Зайдя внутрь, Красс поприветствовал продавщицу:

      – Знаю вас, тетя Мальва!

      – Знаю тебя! – отозвалась женским басом грузная продавщица с короткой стрижкой и загнутым вниз носом, похожим на клюв хищной птицы.

      Шлепая по кафельной белой плитке, и оставляя на полу грязные разводы, они разбрелись в разные стороны, и каждый присматривал что-то себе, и проверяли наличие монет в своих карманах. У ребят всегда было праздником, когда вместо монет лежала купюра, значением не меньше ста труний. Пятьсот труний – можно было гулять пару дней в трущобах, распивая различную газировку, поедая картофельные лепешки, посыпанные различными вкусовыми добавками, вроде «сметаны и лука» или «стейка на гриле»… Ах, какая же хорошая газировка, – думал Заверган, – Мы можем определить качество вкуса по пятнышкам на дне банок, определенные цвета говорят о насыщенности вкуса. Зеленые, например, были чем-то средним. Красные были почти безвкусные, а синие были самыми вкусными.

      Выбрав наконец, что они будут кушать, они прошли на кассу, и назвали всё содержимое, сверив количество труний между собой.

      – Чё вам, ребятки? – спросила продавщица, широко открывая большой рот, где не было одного переднего зуба.

      – Дайте пожалуйста крем-соду. Одну, – Красс замялся, оглядывая витрину и хмуря лоб, вспоминая что ещё им нужно, – Жвачку по две труний, шесть штук. И сухарики «Три крошки», с чесноком. Две штуки. Да. А! И ещё, пожалуйста сухую картошку. И банку тушенки.

      Продавщица выложила всё названное на стол и принялась считать в калькуляторе сумму, причем делала она это весьма ловко, можно было не сомневаться, что в этой сфере она не первый день, и калькулятор – это всего лишь продолжение её руки. И она, к слову, никогда не обсчитывала, никогда не ошибалась.

      – С