Клянусь любить, или Выбор за мной. Тина Каверина

полпачки, как ненормальный, фантазируя, что я могла вытворять в чужой квартире.

      – Хорошо отдохнула? – спросил зло и преградил мне путь наверх, так что разговор предстояло вести на площадке между этажами.

      Печально повздыхать я успела в такси, тут мчалась по лестнице как угорелая, а теперь едва не столкнулась с ним. Отступила на шаг и сказала:

      – Здравствуй! – сказала это, чувствуя, что стала немного навеселе, оттого паника куда-то испарилась. Нельзя так развлекаться. Но я осмелела и кивнула: – Замечательно отдохнула. – От моей радости у Паши на скулах заходили желваки. Это показалось забавным, я ещё слегка похихикала. Чудная встреча.

      – С кем?

      – Что «с кем»? – Вспомнив, что иду домой, указала на лестницу: – Можно пройти?

      Но он словно не услышал и не увидел. Как всегда.

      – Этот сопляк, что вечно крутится рядом… Кто он? Твоя любовь?

      – Дима? – удивилась я. И даже в этот момент ничего не щёлкнуло в голове. Я не задалась вопросом: как он узнал, с кем я виделась?

      Что это говорит обо мне? Ничего хорошего.

      – Дима… – скривился Паша. Одно имя было уже неприятно.

      – Дима, – вновь кивнула я и почувствовала острую охоту пояснить: – Только он не моя любовь, а скорее наоборот.

      – Да?

      – Да.

      – Неудивительно.

      – Что неудивительно?

      – Что наоборот. Скажи-ка мне, лапонька, чем вы занимались? – давил Паша. Я же наконец разволновалась и попятилась.

      – Я, пожалуй, у подруги останусь. Что-то мне расхотелось домой.

      – Стоять! – рявкнул он, заставив меня подпрыгнуть. – Подруга, расхотелось… Знаю я ваши ночёвки. Иди! – кивнул он на пролёт. Я скорее побежала, но обрадовалась рано. Сграбастав в охапку, он прижал меня к стене. – Чем занимались? – спросил сердито и тяжко вздохнул, глядя как от волнения я облизываю губы.

      – Готовились.

      – К чему готовились?

      – К экзамену. Потом немного отдохнули, выпили вина с подругой… О чём уже жалею. А с Димой у нас ничего не было и не будет, – решила я опередить вопросы. – Не нравится он мне.

      – Точно?

      – Точно.

      – А больше ничего сказать не хочешь?

      – Что?

      Паша смотрел мне в глаза. Долго смотрел, отчего стало не по себе.

      – Что сказать? – тихо переспросила я. Страшных грехов за мной не наблюдалось, но взгляд говорил, будто они есть.

      – А нечего?

      – Не люблю загадки. Нечего.

      – Ладно, – хмурясь, кивнул он.

      – Ладно, – зачем-то повторила я. – Теперь можно идти? Мама волнуется.

      – Можно, – смягчился Паша, но не отпустил. – Маму расстраивать не стоит. Завтра в семь я за тобой заеду, не вздумай сбегать.

      Я замотала головой:

      – Не сбегу. Только можно мне домой?

      – Говорю же: можно.

      – Ну так отпустите.

      – А чего ты вдруг «завыкала»? – вновь нахмурился он. В ответ я испуганно пожала плечами, только ему оказалось мало.