Клянусь любить, или Выбор за мной. Тина Каверина

он, а отдышавшись, рассмеялся: – Где твоя майка?

      – Ты вроде сидишь на ней.

      – А шорты?

      – А шорты тут… – Я тоже рассмеялась, глядя, как муж застёгивает брюки. Потом он помогал мне одеться, но вновь лез с поцелуями, так что мы ещё чуть-чуть задержались.

      В этот вечер Паша побыл не только заботливым мужем и любовником. Он примерил роли официанта и отца, балуя нас вкусным ужином и рассказами, как отлично мы заживём после рождения малыша. Хотелось бы верить. Я вроде веселилась, а сердце билось в волнении.

      «Удастся ли план? Смогу ли?»

      Успокоилась я дома, когда нашла в сумке ключи. С грустью взглянула на усталого мужа, зовущего меня в постель, и стало так горько и тошно от себя. Хоть кричи, пока голос не сорвётся. Сердце вновь затрепыхалось.

      Через несколько часов меня здесь не будет. И после искреннего «спасибо» я чувствовала себя предателем.

      Глава 14

      В полночь, лёжа на груди мужа, я прислушивалась к его дыханию и убеждала себя, что поступаю верно.

      Подумаешь, пропаду на месяц… Ну побесится он, ничего страшного. Зато наконец поймёт, как мне живётся с тайнами. Возможно, поймёт. Если нет, буду крепче держаться за штаны.

      Ворочалась так минут тридцать, измучила себя. Присела, вздыхая, посмотрела в сторону открытого окна. На улице тепло, шторы легонько развеваются, а мне пришла охота отметить, что вид отличный, в духе настоящей мелодрамы. Мне бы встать у окна, а следующим кадром я исчезну.

      – Да уж, – усмехнулась, представив картину. И тут же позвала: – Паша…

      Паша не ответил. Я осторожно потормошила его, взяв за руку. Спал он крепко, что уже не на счастье. С каждой минутой желание уйти гасло.

      «Справлюсь ли?»

      Однако я достала вещи из шкафа, украдкой переоделась в ванной, постояла у кровати, глядя на мужа. Вот бы ему всё-таки проснуться. Обнять меня и сказать, что подвал – это очередная ложь, которую я неверно истолковала.

      «Нет, это правда. Правда! И ты его любишь, поэтому не отступай. Иди! Бояться нечего. Так нужно. Не глупи, Полина, иди…»

      Диван в гостиной пустовал. На всякий случай я прогулялась по дому. Темнота и никого. Отец настрого запретил мне спускаться в подвал, с чем я не согласилась, но он вынудил пообещать, что не стану влезать. Вынуждать всё-таки не стоило.

      Сколько ещё мне наступать на горло собственной воле?

      Ключи остались в спальне, только ноги сами повели в подвал. Страх холодил спину, сердце колотилось с болью в груди. Я боялась быть обнаруженной и теперь чувствовала себя героиней триллера. Подёргала дверь, убедилась, что та заперта, и пошла к террасе. Там пришлось повозиться с колокольчиками.

      Давно пора бы их снять. Вернусь, непременно этим займусь. А я вернусь. Паша всё осознает. Ради нас, ради нашей семьи…

      Оставив дверь открытой, я вышла на лужайку и опять засомневалась. Это не кино, и я совсем не смелая. Паша разозлится, накричит… Но, полюбовавшись звёздным небом, всё-таки вздохнула и потопала на обход. Отец приедет через час, всё решено и оговорено, некуда деваться. Зато испробую, какого жить в одиночестве.

      Я