Я вернулся. Дмитрий Владимирович Абрамов

5.

      Я с размаху бьюсь лбом об люк танка. Звёзды в глазах. Красные звёзды. Переносицу в кровь рассадил.

      – Командир, как вы? Мы его завалили, – это командир второго танка в запале нарушает дисциплину радиосвязи.

      Как мы? Вроде ничего не горит, не дымит.

      – Байсеитов, почему встали?

      – Обосрался слегка, тащ лейтенант, – с нервным хохотком откликается мехвод.

      – Подтирайся и вперёд! Ходу!

      Обвожу взглядом боевое отделение. Вроде бы все целы. Наводчик несколько нервно, рывками крутит из стороны в сторону башней. Заряжающий нервно хихикает и трёт рукой здоровенную шишку на лбу. Кидаю взгляд на блоки АЗРов – все в верхнем положении, не выбило. Нормально. И пробития нет. Повезло…

      Мысли в голове летят быстрее скорости фотона и в тоже время путаются и выписывают причудливые виражи. Я уже был в этом бою. Горбачёва убил. Ядерный гриб над Питером. А, где мой СКС? Счёт закрыт! Счёт закрыт? Хрена! Всё только начинается! Ещё нет на мне крови наших советских людей. Так какого хрена торможу?

      – «Бак – 3, Бак – 4», я «Бак -1». Стоп. Стоп. С вершин холмов не съезжать. Там болото. Увязните! – ору зажимая рукой тангенту и нарушая вертикаль командования.

      – «Бак -1», я «Бак -3». Есть.

      – «Бак -1», я «Бак-4». Принял. Точно болото. Чуть не увяз.

      –«Двадцатый», я – «три-два». «Тридцатка» подбита. «Три-ноль» – ранен, тяжело.

      – Принял.

      Высовываюсь из люка. Да, движуха за кормой. Два офицера в строю осталось – второй взводный и я. Не успел я «Тридцатого» предупредить. Так и не знал о чём. Не видел я в прошлый раз чем и откуда его подбили.

      Мой танк взбирается на очередной склон.

      – Байсеитов, стоп, – торможу мехвода и дублирую, – «Бак-2», стоп.

      Танк замирает едва высунув башню над гребнем холма. Ныряю в люк и разворачиваю башню в сторону господствующей над долиной высотки.

      – Холм. 30-00. Десять метров ниже вершины. Светлое пятно. БЗО. Осколочно-фугасным. Три снаряда. Огонь.

      Танк содрогается от выстрела. Открывающийся затвор выплёвывает стреляную гильзу. Следом за гильзой в башню вползает дым от сгоревшего пороха, но быстро рассеивается нагнетателем и всасывается обратно в ствол. Заряжающий – ефрейтор Зюзин – закидывает в ствол новый снаряд. Смачно клацает клин затвора. Выстрел.

      – Есть, попали, командир! – восторженно орёт наводчик – младший сержант Кислицын.

      Да, я уже сам вижу. Жахнуло знатно. Видать боезапас засадного душманского БЗО сдетонировал. Вроде бы, там на высотке больше никого быть не должно.

      – Байсеитов, вперёд. На холм. «Бак -2», за мной.

      – «Бак -1», я «Два-два». «Двадцатого» похоже убило. Упал. Не двигается.

      – Циркулярный. Я, «Бак – 1». Принимаю командование. Всем – стоп! Занять оборону вокруг коробочек. В зелёнке гранатомётчики и минное поле. «Бак – 2» и «Один-два» – за мной.

      Танк ломая кусты-деревья ломится к высотке.