Эхо шума. Дарья Палдовская

расслаблялся и «рос настоящим мужиком». Багрицкий этого не одобрял, но понимал.

      За складом шла небольшая секция, напоминающая комнату отдыха. Ну или просто очень широкий коридор. Параллельно друг другу были расположены две двери с фигурками на пластике: голубой – мальчика, и розовой – девочки. Чуть дальше – пара плоских диванов. Рядом с ними – простые деревянные столики: прямоугольник, к которому присобачили четыре палки. На них – скатерти и вазочки с завядшими цветами. На полу лежал протертый ковер с арабскими узорами. Симметрия пространства навевала тоску.

      Над головой уныло тикали суровые квадратные часы. Такая бандура могла запросто грохнуть кого, если бы упала. Впервые наблюдающий вживую такой полный антураж советской эпохи, Лени хоть на пару секунд да зависал над каждым непонятным "экспонатом".

      С одной стороны комнаты-коридора висел плакат, призывающий тщательно мыть руки, а с другой какой-то план. Подойдя поближе и присмотревшись повнимательней, Лени издал победный клич.

      В ответ на удивленные взгляды ткнул пальцем на «План эвакуации». Схема была лишь их, третьего этажа, но в текущих обстоятельствах и она была подарком. Особенно учитывая, что описанное там с реальностью совпадало куда больше того, что им выдал Мо.

      – То есть где-то здесь должен быть еще один лифт, негрузовой, рядом – столовка, и с ее другого входа можно упереться аккурат в лестницу? – порассматривав план, подытожил капитан.

      – Выходит так.

      – Значит так, Мухтары. Ищем лифт!

      Лени фыркнул.

      – В туалете его точно нет, – мягко заметил доктор.

      – Это да. Идем прямо!

      – Мы прямо и шли!

      Снова дверь. В этот раз коридор был еще больше, стены здесь были железными, ничем не прикрытыми. Зато пол был залит чем-то вроде резины. А еще относительно недалеко стоял брошенный автомобиль.

      – Бинго! – Фархада источал почти щенячий восторг перед поросшей пылью машиной.

      – Капитан, мне за Вас стыдно, – попытался было утихомирить его Лени, глядя на то, как капитан разве что не облизывал древнюю колымагу.

      – Цыц, мелкота! Ничего ты не понимаешь, – Фархад печально покачал головой. – Ты хоть представляешь, сколько за это чудо выручить можно?

      – Капитан, мы ее не дотащим. Тяжелая же, – озвучил мысли Лени Багрицкий.

      – Так она сама поедет. Правда, Лени?

      – А чё Лени, чё сразу Лени?! Док сказал же – не работает.

      – Лезь под капот.

      – Но!

      – Лезь под капот, говорю.

      – Но!

      – Под капот.

      – Ладно-ладно, – придержав фонарь зубами, инженер послушно достал из кармашка на жилетке инструмент и зарылся в недра цилиндров и проводов.

      – Долгого сидения здесь она не стоит, – заметил доктор. – Если минут через пятнадцать не заведется – двигаем дальше. Напряжно немного.

      – Чего напряжно? – спросил Фархад.

      – Что она здесь делает? Машина. Она определенно дорогая. По тогдашним меркам. И не