Продавец воды. Кирилл Берендеев

будто мы находились не в переполненном автобусе, а шептались в глухом уголке комнатки. – Сами знаете, южанам только того и надо, на святое покусятся, не задумываясь. Они могут.

      И тут же замолчал снова. Но ненадолго.

      – Мой отец тоже умер год назад, он, пожалуй, чуть постарше вас был. Теперь я один езжу, с дедушкой встречаться. Прошлый раз он мне вот этот костюм подарил, смотрите, каждый день ношу, а все как новый.

      И снова улыбнулся. Автобус, полный встречающихся, медленно коптил к ничейной территории, дорога петляла меж гор, лениво продвигаясь на юг шагами серпантина. Инструктор, объяснявший мне, что к чему еще в парткоме, рассказывал и о пути. Только через час мы выедем на равнины – а там и до границы всего ничего останется. По какой-то причине он не поехал вместе с нами, его место заняла гидесса, долго собиравшая нас на автостанции, а затем еще раз напомнившая правила поведения и режим встреч – и так вызубренные наизусть. Лишь сильнее разволновала. В автобус я сел с таблеткой под языком, это немного успокоило. Ну и то еще, что за весь истекший маршрут на меня никто внимания не обращал: ехали семьями, переговаривались вполголоса, чтоб не мешать ни водителю, ни двум особистам, что-то изредка записывающим на пленку. Обсуждали, волновались, вспоминали и предвкушали. Кажется, в этом автобусе я один ехал впервые. Еще бы, ведь встречи проводились уже какой раз, сколько ж всего народу успело на них перебывать, говорят, не меньше двадцати тысяч. А сколько всегосемей разделила гражданская война, столько судеб разбила. Кто-то перебрался на юг по своей, кто-то по чужой воле и на долгие годы оказался забыт, выпал из внимания, но не памяти родных. Ждал. И вот наконец, семнадцать лет назад, начались эти встречи. Сперва каждые два, потом, после обострения в отношениях, после диверсий и обстрелов, и последовавшего долгого перерыва, каждые три года.

      – Красивый костюм, – я не знал, что ответить мужчите. Вдруг подумалось, а если это еще один проверяющий, из тех, что остались в родном городке, что сперва удостоверялись во мне – который раз – а потом готовили к предстоящей встрече. Вдруг это заключительная, решающая проверка? Я покрылся холодным потом. – Не знал, что на юге так хорошо портняжат.

      – Дед говорит, ателье сшило, – мужчина помолчал, потом снова переключился на меня. – А вы с кем встречаетесь, если не секрет?

      – С мамой. Отец рассказывал, она в самом начале войны уехала к родным, думала там пересидеть… – мужчина кивнул. – А так вышло, что вернуться уже не смогла.

      – Удерживали?

      – Да кто знает. Наверное. Иначе нашла бы способ за столько-то время. Теперь, благодаря председателю, вернуться всегда можно.

      – Южане они такие, – подхватил охотно мужчина. – Только и норовят подгадить. Мне дед рассказывал, как его семью приманили хорошей работой, а на деле получилось, чуть не в рабство попал. Да, этакому не удивляешься. Сейчас он правда, преуспел, свое дело завел, пенсию полу…

      Он резко замолчал, глаза расширившись, неотрывно смотрели